Моя девушка уехала в Барселону, и все, что от нее осталось, – этот дурацкий рассказ - [25]

По радио услужливо, будто по заказу, зазвучала пронзительная ария.

– Но почему ты уверена, что он не любит тебя?

– Ты за эти дни видел, чтобы я разговаривала по телефону? Или отвечала на СМС?

Артур не видел. И, надо сказать, его это очень радовало.

У него уже созрел план перевезти Кошку к себе. Ни с кем, кроме нее, он не мог бы сейчас летать. Почему бы и нет, в конце концов? Все можно устроить, не сразу, но устроить. Но это позже, сейчас же он спросил:

– Как он, кстати? Как его вакцина?

– У них сейчас самый важный момент. Такая проверка сил. Ты знаешь формулу гриппа? Примитивно это две буквы: H и N. Это классика. С тех пор как его начали исследовать, а это 1890 год, индекс букв постоянно меняется. Это может быть H3 N9. Или, скажем, H4 N18. Грипп мутирует. Индексы меняются. Причем колеблется, как правило, индекс N. А H поднимается или опускается только на один пункт. Они в лаборатории наблюдают тенденцию. Делают прогнозы. И предлагают вакцину на этот сезон. Тебе вообще-то действительно интересно?

– Ну да.

– И правильно. Скоро, к сожалению, это будет интересно всем. Вирус остановился. Замер. Он не мутирует уже три года. Такое в истории было только один раз. Перед тем как вдруг совершенно неожиданно, безо всяких причин H скакнул на четыре пункта. Чудовищный вирус в 1918 году убил пятьдесят миллионов человек. Его назвали «испанкой». Она пришла ниоткуда и ушла через год в никуда. До сих пор нет вакцины от нее. Наука не так всесильна, как нам кажется, милый. Не дай Бог это повторится. Это карантины во всех странах. Перекрытые аэропорты и все такое. Колин не вылезает из лаборатории, пытается вскрыть эту H.

Кошка замолчала. Сейчас она была далеко. Артур не мешал. Молча смотрел и надеялся.

Вздохнув, Кошка продолжила:

– Знаешь, милый, я думаю, насколько было бы проще, если бы ты был похож на него… Но вы такие разные. И это труднее. Но это прекрасно.

Их отвлек телефонный звонок. Звонили из бюро Артура.

– Да. Да. Играю. Нормально, вышел в полуфинал. Апелляция? А пресса?.. Ну да, это смешно. Арбитражный не будет спешить… Хорошо, посмотрю. Пришли на адрес гостиницы. Угу. Пока.

– Что-то случилось, Панда?

– Да нет. Вялотекуще. Защищаем от государства одного магната.

– Успешно?

– Безнадежно.

– Жалко его. Поедем к африканской королеве?

Кстати, будете в тех краях – обязательно загляните в ресторан African Queen в местечке Бульо. Его легко узнать по длинной-длинной очереди. И справа, и слева от него на побережье тоже рестораны. Дорогие и не очень. С удивительным колониальным интерьером или нарочито простецкие. Только почему-то они постоянно полупусты, а сюда всегда очередь. Владельцы «Королевы», семья Мачетте, с удовольствием резервируют столики для всех, не отказывая никому. И никого это не страхует от ожидания в очереди. Только имейте в виду, что зимой ресторан не работает. Зимой Лазурный Берег сам становится пенсионером, как и его жители.

Сегодня им повезло. Младшая из дочерей Мачетте, Луиза, которая заведует рассадкой за столики, нашла самый большой стол на восьмерых.

За ним уместилось как раз восемь теннисистов и еще столько же их спутниц: жен или, как Кошка, любовниц. Кто-то сидел на чьих-то коленях, кто-то стоял, потягивая вино, рядом.

Шум, гам, блюда передаются через головы. По-другому нельзя в этой тесноте управляться с таким количеством тарелок и сковородок.

Тосты, поздравления, планы на будущее. Официант явно раньше работал в цирке.

Но сейчас сквозь эту суету постарайтесь услышать, что прошепчет на ухо Кошке Артур. Сколько раз за жизнь человек слышит предложение руки и сердца? Совсем не часто. Поэтому этот момент особенно важен:

– Выходи за меня замуж, Кошка.

– Ты, когда пьян, умеешь читать мысли, Артур? Я думаю о том же… Это невозможно… Это было бы так здорово. Но… Нет.

– Почему? Никому ведь больше нет дела до нас. Мы одиноки.

– Почти. И у нас ведь уже один раз не получилось.

– Но нам ведь хорошо! И знаешь, еще что? Все эти народные мудрости про «два раза в одну реку не войдешь» – просто ерунда. И вообще, мы сами уже другие. Такие же другие, как другая река. В нас умерли прежние клетки, родились другие, поменялась кровь. В нас вообще все новое! И я люблю тебя.

– Люблю тебя.

Это ведь очень важно, когда один человек говорит «Люблю тебя», важно, чтобы второй ответил так же. Это как пароль и отзыв. Иначе что-то не то. И еще, Артуру иногда кажется, что он просто не всегда ставит знак вопроса в конце этой фразы. Может быть, потому, что осознает, что вот ничего подобного, о чем он читал в книгах или смотрел в прекрасных фильмах о любви, не испытывает? И ему нужно подтверждение своих чувств: «Я люблю тебя, правда?» И в ответ он слышит такое же полное надежды: «Я люблю тебя?» Впрочем, это в теории. Сейчас-то он уверен в своем чувстве.

Еще много вина и анекдотов. Потом шепчет уже Кошка:

– Панда, нам так хорошо вместе. Но, может быть, это потому, что мы редко встречаемся, а? Может быть, мы осточертели бы друг другу уже через полгода? Я сама не верю в то, что говорю… Но это потому, что мне прекрасно с тобой. И страшно оттого, что мы делаем, быть может, что-то неправильное. Что радость – это не сейчас, а вообще.