Моя деревня - [24]
Колесов встает, подходит к окну и кладет несколько листков.
К о л е с о в. Только силуэт. Прикидка.
Н о в и к о в. Ну-ка, ну-ка. Это что?
К о л е с о в. Это два электродвигателя.
Н о в и к о в. А это сам скрепер.
К о л е с о в. Точно. Вот контуры животного во время кормления.
Н о в и к о в. Ага! Значит, скрепер даст вам возможность на тех же производственных площадях…
К о л е с о в. Совершенно верно! На тех же площадях содержать большее количество коров. Очень просто.
Н о в и к о в. Как говорил художник Федотов: «Будет просто, когда сделаешь раз со ста!» Роман Сергеевич, включайтесь, включайтесь.
Ч а й к и н. Я жду какого-нибудь очередного подвоха.
Н о в и к о в. Не ждите. Вот смотрите. В Швеции отказались от нерентабельных скребковых транспортеров. Та система занимает лишнего человека. А отсюда возрастает себестоимость продукции. У них видите как просто. Кстати, Ольга Андреевна, покажите нам ваши нежные женские ручки…
П р о н и н а. Ну зачем это? (Раскрывает ладони.)
Н о в и к о в. Вот, Роман Сергеевич, немой укор нам с вами! К сорока годам у этих женщин от непосильного ручного труда руки сохнут, пальцы трескаются. Будете проектировать новый тип фермы с учетом передового опыта?
Ч а й к и н. Я знаю, знаю эту систему. Но нужна цепь особой конфигурации. Нужно добывать анализ стали.
Новиков кладет цепь на стол.
Н о в и к о в. Вот цепь! (Подает листок.) А вот анализ! Все? Будете проектировать?
Ч а й к и н. Это дело новое, у нас еще не освоенное…
П р о н и н а. Проглотить-то хочется, да прожевать лень.
Н о в и к о в. Вам дать коврик, чтобы с горки этой проблемы удобнее было съехать?
Ч а й к и н. Никто не даст нам ассигнований.
Н о в и к о в. Мы найдем средства. Будете?
Ч а й к и н. Боюсь…
Н о в и к о в. Ну, черт с вами, извините! Это просто поразительно! И это все происходит в наше время, в конце двадцатого века.
П р о н и н а. Вам, товарищ Чайкин, убить бы день, а ночи не увидите!
Н о в и к о в. Вот эта женщина ездила со мной на международную сельскохозяйственную выставку.
Ч а й к и н. Я тоже ездил.
Н о в и к о в. Ну и что? Что из того, что вы ездили? Что переменилось в вашем сознании? А ничего! А вот она спать ночами не может — разными хитрыми и обходными путями добывает все для поточной молоколинии. Ну, почему? Почему вы, ученые, специалисты, сидящие на этом деле, ничегошеньки не предпринимаете? Ведь от того, будут ли введены животноводческие комплексы или не будут, вы лично материально не страдаете и не теряете всяческих благ. Так чего же тревожить тихую, как сон, жизнь?
П р о н и н а. А вчера? Срам!
Н о в и к о в. Вчера вот они получили от вас пастеризатор. Старый самовар, как назвали его колхозники. Что же это такое?
Ч а й к и н. Пластинчатые пастеризаторы мы даем только молокозаводам.
П р о н и н а. А мы что, фабрику игрушек создаем?
Ч а й к и н. Мы, выполняя заказы тысячи предприятий, еще ни разу не получали ни одной рекламации…
К о л е с о в. Скандалить с вами не хотят. На месте, своими средствами переделывают то, что вы присылаете. Вон клетки для свиней! За вас переделывали. Дверки не закрываются, ничего не подходит… И все кувалда да сварка, кувалда да сварка.
Н о в и к о в. Я вас в последний раз серьезно спрашиваю: возьмется ваш институт за этот новый проект?
Ч а й к и н. Да не имею я права, Валентин Петрович! Зарежете вы меня.
П р о н и н а. С вами натощак не сговоришься.
Н о в и к о в. Ладно. (Колесову.) Начинайте сами. Я вас свяжу с нашими местными проектировщиками, подключим промышленность и докажем, что можем это сделать сами и в короткий срок.
Ч а й к и н (негромко). Баба с возу…
Новиков резко поворачивается к нему.
Н о в и к о в. Выходит, зря мы вас вызывали, зря на вас надеялись. Или уж выработалась эдакая защитная реакция: меня критикуют, в лицо говорят о том, что совесть утеряна, что стыдно так жить на земле, а с вас как с гуся вода. Хотя бы человеческая, мужская гордость и достоинство у вас есть?!
Ч а й к и н. Как же вы так можете, Валентин Петрович?!
П р о н и н а. Глазами плачет, а сердцем смеется.
Ч а й к и н. Тут же женщина!
Н о в и к о в. Женщина?! Да вы же сами видели руки этой женщины! А десятки миллиардов убытков из-за вашей безответственности — это как? Не стыдно?! Мальчишка вынужден уезжать из села только потому, что ему с десятилеткой стыдно вилами навоз выгребать! Вот у него стыд и совесть! Ему стыдно, что так нерационально используют его знания! Говорили мне мои товарищи, партийные работники, как равнодушно-холодно вы относитесь к технической революции, что началась сейчас на селе. Честное слово, не верил! А теперь убедился!
Ч а й к и н. Вы не знаете наших проблем! Нам ничего не дают, а только с нас спрашивают!
Н о в и к о в. Не дают?! А два месяца тому назад кому вручались ордена и Государственные премии? Хотя всем известно, что это была большая натяжка. Аванс, чтоб приободрить вас! Да, нам с вами надо говорить не здесь. Вы извините, что зря вас потревожили. Извините.
П р о н и н а. Кто не любит критики, тот не хочет исправляться.
Голос по селектору: «Машина товарища Чайкина у подъезда».
Чайкин слегка кивает головой и с важным видом выходит из кабинета.