Мой знакомый медведь - [29]

На берегу часто попадались рыбьи челюсти, головы, хвосты.

За сплетением кустов Витька краем глаза заметил подозрительное движение. Зашевелились стебли шеломайника, и показался огромный медведь. Перешел с одного берега на другой: выбирал место для рыбалки.

Витьке стало немного не по себе от размеров зверя.

Медведь забрел в воду и, чуть присев, встал на задние лапы. Передние были готовы для удара. Он внимательно смотрел в воду и время от времени провожал взглядом рыб, которые проплывали поодаль. Вдруг резким, неуловимым для глаза ударом лапы выхватил из воды кету, прикусил ее зубами, вышел на берег и стал есть, неторопливо Похрустывая. Хоть он и не спешил, управился с ней быстро и опять залез в воду. Так он поймал и сожрал шесть рыбин, каждая Из которых весила не меньше трех килограммов. Съев последнюю, медведь отряхнулся, посмотрел по сторонам, выбирая, куда идти.

Чтобы не оказаться поперек его пути, Витька вынул нож и легонько стукнул им о ствол ружья. Испуганный медведь перескочил ручей и тут же пропал в шеломайнике.

Уже в сумерках Витька подошел к избушке. Раньше от нее шла всего одна тропа, которую он протоптал вместе с Ремом. Теперь эта тропа затерялась среди множества набитых медведями троп.

Чтобы подольше побыть на ручье, где рыбачили медведи, Витька поднялся задолго до рассвета, напился чаю и ждал, когда хоть чуть развиднеется. Когда наконец рассвело, на песчаных отмелях он нашел следы Рема. Ему хотелось понаблюдать за ним во время хода рыбы. Но Рем появился лишь во второй половине дня.

Заметив человека, он спустился в ручей, перешел его, большим полукругом обошел Витьку, на секунду остановился на следах и только после этого вроде бы перестал обращать на него внимание. Носу он доверял больше, чем глазам и слуху. Витька был ему хорошо знаком.

Медведь свернул на тропу, которая уводила от ручья. Тропа была шире других и хорошо утоптана. Почему вдали от ручья медведи набили такую хорошую тропу, было непонятно. Но оказалось, тропа, минуя многочисленные петли ручья, вела к верховьям. Медведи ходили по ней к трудным для рыбы местам, где возле порогов ее скапливалось особенно много. Рем зашел в воду, привстал на задние лапы и тут же выхватил из воды крупную рыбину. Он держал ее когтями так же ловко, как человек держал бы рыбину пальцами. Как и вчерашний медведь, взял ее в пасть и вылез на берег. А вот есть не стал, бросил и опять спустился в ручей.

Рыбина на берегу подпрыгнула и съехала по склону к воде. Рем посмотрел на нее и опять уставился в воду. Рыбина снова зашевелилась. Тогда Рем вылез из воды, лапой отшвырнул рыбину подальше на берег, постоял, как будто в раздумье, подошел к ней и надкусил спину. Потом вернулся в ручей. Но на берег выбежала росомаха. Рем выскочил из воды, подбежал к рыбине, вздыбил шерсть на загривке. А росомаха, будто и не замечая медведя, пробежала мимо. Рем даже в воде не мог успокоиться: то и дело посматривал в заросли, куда убежала росомаха.

Одну за другой Рем поймал еще две рыбины и тоже вынес их на берег. Он, наверное, был сыт и ловлей занимался ради интереса или делал запасы. К рыбе подсели две черные вороны. Рем видел их, но не прогнал — знал, что это бесполезно. Впереди, за поворотом, слышался вороний галдеж. Там рыбачил другой медведь, и к его добыче собрались птицы. Время от времени оттуда доносились сильные всплески.

Витьке показалось, что всплески стали ближе. Рем почти перестал рыбачить и часто смотрел теперь в сторону поворота. Он явно беспокоился. По течению плыла крупная серебристая рыбина. Она едва шевелила плавниками, оглушенная медведем. На боку краснели глубокие отметины когтей. По тому, как широко они расставлены, было ясно — за поворотом рыбачил очень крупный зверь.

Рем вдруг вскинулся на задние лапы, насторожился. Витька тоже уловил разницу в шуме ручья. Только непосвященному кажется, что ручей шумит везде одинаково. А у него на каждом участке свой голос. В том месте, где были Рем с Витькой, сильнее всего вода шумела у поваленной ветлы. Потише бурлила на повороте, но гремела на перекате и с присвистом рассекалась упругим корнем. Но стоило среди этих привычных звуков появиться новому, как Рем сразу насторожился. Он вытянулся, стоя на задних лапах, и пытался рассмотреть пришельца, вокруг лап которого вода зашумела по–другому. По тому, как Рем набычил голову и начал пятиться к берегу, Витька понял, что со зверем, который идет к ним, шутки плохи.

Над берегом за изгибом ручья показалась толстая черно–бурая спина незнакомого медведя. Голова его была опущена к воде, ее не было видно. Рем выскочил на берег и, сгорбившись, побежал в траву. Оглядываясь, Витька поспешил за Ремом. На магистральной тропе, которая шла еще дальше к верховьям. Рем опять встал на задние лапы и прислушался. Все было тихо…

Подошли к ручью намного выше того места, откуда прогнал медведь. Рем спустился в ручей и ни с того ни с сего, как показалось Витьке, припустился вниз по течению. Ручей здесь был ему по брюхо. Разбрасывая снопы брызг, Рем скакал по ручью и метров через семьдесят выскочил на перекат. Впереди него кипела на мели напуганная рыба Он схватил одну зубами и вынос на берег. Оказывается, этот шумный бег по ручью до переката один из способом ловли рыбы Ее нужно было загнать на мель. У рыбины медведь съел переднюю часть, остальное бросил.