Мой верный страж - [3]

Недовольно хмурясь, миссис Баттонс велела горничной вытереть лужи в холле, пол которого был выложен мраморной плиткой янтарных оттенков.

Уютный особняк с высокими окнами, мебелью в стиле шератон <Томас Шератон (1751-1806) — английский художник-мебельщик. Создал утонченный, строгий классический стиль.> и английскими коврами ручной работы представлял собой жилище, о котором Грант когда-то не осмеливался даже мечтать. Дом разительно отличался от тесной квартирки из трех комнат, где он, один из восьми отпрысков торговца книгами, ютился в детстве. Или череды сиротских приютов и работных домов, ставших его пристанищем после того, как отца бросили в долговую тюрьму и семья распалась.

Оказавшись в конечном итоге на улице, Грант там бы и остался, если бы не торговец рыбой, который, сжалившись над мальчуганом, обеспечил его работой днем и тюфяком на ночь. В минуты отдыха, притулившись к теплой кухонной плите, Грант мечтал о лучшей доле. Его мечты обрели конкретную форму, когда в один прекрасный день он встретил сыщика с Боу-стрит.

Тот патрулировал оживленную рыночную площадь и поймал воришку, укравшего рыбу с прилавка торговца. Широко распахнутыми глазами Грант с благоговением взирал на сыщика в щегольском красном жилете, вооруженного пистолетом. Он казался больше, значительнее, сильнее обычных людей. Грант моментально понял, что единственная надежда избежать уготованной ему участи — это стать сыщиком. В возрасте восемнадцати лет он был зачислен в пеший патруль, через год его назначили дневным дежурным, а несколькими месяцами позже сэр Росс Кеннон включил его в элитное подразделение из полудюжины сыщиков с Боу-стрит.

Задавшись целью проявить себя. Грант набросился на работу с неослабевающим рвением, относясь к каждому делу, как к личной вендетте. Он не щадил сил, охотясь за преступниками, и однажды, преследуя убийцу, пересек Ла-Манш, рассчитывая перехватить его во Франции. По мере того как Гранту сопутствовала удача, он увеличивал свой гонорар до непомерной величины, что только способствовало спросу на его услуги.

Следуя советам одного из богатых клиентов, который был ему многим обязан, Грант вкладывал деньги в транспортные и текстильные компании, приобретал акции отелей и обзавелся недвижимостью, в западной части Лондона. Удача и целеустремленность помогли ему подняться выше, чем можно было надеяться. В возрасте тридцати лет он обладал приличным состоянием и не нуждался и работе, но был не в силах оставить службу на Боу-стрит. Азарт погони, возбуждение, связанное с опасностью, стали второй натурой Гранта, от которой он не собирался отказываться. Он особенно не задумывался, какие именно качества мешают ему осесть и начать вести спокойный образ жизни, но подозревал, что они не делают ему чести.

Добравшись до спальни, Грант опустил Вивьен на массивную кровать красного дерева с балдахином и резными гирляндами на спинках. Большая часть мебели, включая кровать, была сделана на заказ с учетом его габаритов. Он был высоким крепким мужчиной, для которого дверные притолоки и потолочные балки представляли постоянную опасность.

— Осторожно, покрывало! — воскликнула миссис Баттонс, заметив, что одежда Вивьен оставляет мокрый след на тяжелом бархате, расшитом золотом и голубым шелком. — Вы же его погубите!

— Куплю другое, — невозмутимо отозвался Грант, разминая затекшие руки и стаскивая с себя промокшее пальто. Бросив его на пол, он склонился над неподвижным телом девушки. Стремясь как можно скорее освободить ее от одежды, он взялся за лиф платья и приглушенно выругался, обнаружив, что шерстяная ткань задубела от ледяной воды, а пуговицы и крючки расстегнуть невозможно.

Не переставая причитать но поводу испорченного бархатного покрывала, миссис Баттонс вызвалась ему помочь, но вскоре сдалась с раздосадованным вздохом:

— Видно, придется их срезать. Принести ножницы?

Грант покачал головой и потянулся к правой ноге. Неуловимым движением, отработанным благодаря долгому опыту, он извлек из сапога нож с рукояткой из слоновой кости и шестидюймовым лезвием.

Экономка замерла с открытым ртом, наблюдая, как нож, словно масло, разрезает лиф из плотной шерсти.

— Ну и ну, — слабым голосом промолвила она. Грант не повел и ухом, полностью сосредоточившись на своем занятии.

— Никто так не владеет ножом, как бывший торговец рыбой из Ковент-Гардена, — сухо заметил он и освободил Вивьен от платья, открыв взору изящное нижнее белье. Мокрая рубашка облепила белоснежную кожу девушки, явственно обозначив розовые лепестки сосков. Хотя Грант лицезрел бесчисленное множество женских тел, вид полуобнаженной Вивьен заставил его замереть. Им овладело безотчетное ощущение, будто он вторгается в нечто нежное и невинное. Это было тем более нелепо, что Вивьен Дюваль считалась известной куртизанкой.

— Мистер Морган, — проговорила экономка, теребя краешек обширного белого передника, — если вы не возражаете, я бы попросила одну из горничных помочь мне снять с мисс…

— Дюваль, — тихо подсказал Грант.

— …с мисс Дюваль одежду.

— Я сам позабочусь о нашей гостье, — проговорил он. — Готов поспорить, что по меньшей мере батальон мужчин удостоился чести видеть мисс Дюваль обнаженной. Она бы первая сказала: «Делайте свое дело, и к черту скромность». — К тому же Грант полагал, что после всех мытарств, которые он претерпел этим вечером, ему положена небольшая компенсация