Мой век - двадцатый. Пути и встречи - [9]

Семье неожиданно повезло, когда Анюта вышла замуж за весьма состоятельного предпринимателя по имени Александр Гомберг, проживавшего в Париже и Одессе. Он помог деду начать еще одно дело в Париже — продажу произведений искусства и антикварных изделий. Однако оно оказалось последним из его европейских начинаний. Непрерывные странствования Якова в поисках зажиточной жизни все же обеспечили семье Хаммеров одно преимущество — все дети с самого раннего возраста говорили на нескольких языках. Однако английский все больше становился родным языком семьи. В 1889 году Яков отправился в последнее путешествие обратно в Америку, взяв с собой большую часть товаров из антикварного магазина, которым предстояло украшать дом до конца его жизни.

Когда семья деда устроилась наконец в Бренфорде в штате Коннектикут, недалеко от Нью-Хейвена на северном берегу Лонг-Айленда, она была почти разорена. Некоторое время Якову вообще не удавалось ничего заработать, и всем мальчикам приходилось искать хоть какой-нибудь временный заработок. Мой отец Джулиус, которому в это время исполнилось 15 лет, бросил школу и начал работать на сталелитейном заводе, став главным кормильцем семьи.

Так же, как и его отец Яков, Джулиус был хорошо сложенным, высоким здоровяком. Работал он сдельно, и, проводя долгие часы с молотом в руках в адской жаре литейной, со временем стал таким сильным, что мог просто руками гнуть подковы и рельсовые костыли. Несмотря на молодость, он пользовался авторитетом среди рабочих и после вступления в социалистическую рабочую партию вместе с товарищами организовал на заводе профсоюз.

Всю свою жизнь отец был сердечным, эмоциональным и сентиментальным человеком, страдания и беспощадная эксплуатация бедноты приводили его в ярость. Принятый им в юности социализм был упрощенной смесью идеализма и марксистской теории, сплавленными теплом его чувств, а не систематическими знаниями, приобретенными в результате анализа действительности.

Почва для социалистических идей была подготовлена также его матерью Викторией, которая привезла с собой в Америку полученные в результате воспитания в России радикальные взгляды и отрицание существующего строя.

Джулиус мог легко оказаться и в противоположном лагере. Мой дед Яков всегда оставался ярым консерватором. Когда семья наконец осела в Америке, он прежде всего вступил в республиканскую партию. Однако Виктория, интеллектуалка, очень похожая на королеву Викторию, с коренастой фигурой и гордо поднятой головой (твердость взглядов и доминирующие манеры еще больше делали ее похожей на старую королеву), обычно выигрывала политические баталии, разыгрывавшиеся в доме. Естественно, Джулиус видел подтверждение взглядов матери в условиях работы и жизни своих заводских друзей, многие из которых уже были активными социалистами. В это время социализм был очень широко распространен среди рабочего класса Восточного побережья, и вступление моего отца в социалистическую рабочую партию не было необычным или странным поступком.

Однако нельзя сказать, что мой дед вовсе не оказывал влияния на сына. Джулиус разделял интерес отца к бизнесу, и его не останавливали вечные неудачи отца. Джулиус хотел улучшить условия жизни семьи. Он понимал, что зарплаты рабочего для этого недостаточно, и уговорил родителей переехать из Бренфорда в Нью-Йорк, где он мог бы начать собственное дело и заработать на продолжение образования. Его уговоры подействовали, и примерно в 1892 году, когда моему отцу было 19 лет, семья переехала.

Они поселились в нижнем Ист-Сайде среди множества новых эмигрантов, в основном русских и ирландцев, которые обосновались здесь, превратив район в гетто, настолько изолированное от остального мира, что их жизнь ничем не отличалась от жизни в покинутой ими Европе.

В поисках работы отец наткнулся на объявление, в котором говорилось, что аптеке в доме № 6 по Бауэри требуется продавец, говорящий по-итальянски. Когда он пришел наниматься, первый вопрос аптекаря был: ’’Когда ты научился говорить по-итальянски?”

”Я не говорю по-итальянски”, — ответил отец. Хозяин готов был ему отказать — большинство клиентов аптеки не знали английского и говорили только по-итальянски. Отец очень нуждался в работе, и ему пришлось прибегнуть к трюку. ’’Через две недели, — сказал он аптекарю, — я буду говорить по-итальянски, и, если мои знания вас не удовлетворят, вы ничего не заплатите мне за работу”.

Аптекарь согласился попробовать. Через две недели Джулиус говорил по-итальянски, к удовлетворению и удивлению аптекаря, который двадцать лет жил в Бауэри и смог запомнить только несколько итальянских слов.

Отец всегда был исключительно трудолюбив. Обладая незаурядным умом и изобретательностью, он быстро изучил аптекарское дело, получил диплом фармацевта и через несколько лет, собрав достаточно денег, купил у владельца аптеку. Одного из продавцов, работавших к тому времени на отца в аптеке, звали Джозеф Шенк. Однажды Джозеф с братом Ником предложили отцу вместе открыть сеть кинотеатров для демонстрации только что появившихся фильмов.

Отец отклонил это предложение, прежде всего потому, что к тому времени занялся оптовой продажей фармацевтических товаров и считал это дело надежнее фильмов. Ник и Джо Шенк открыли несколько кинотеатров и позднее, заработав огромные состояния, оба возглавили крупнейшие киностудии: Ник — ’’Метро Голдвин Майер”, а Джо — ’’Твенти сенчури — Фокс”.