Мой век - двадцатый. Пути и встречи - [135]

’’Когда это же предложение было сделано в январе советским представителем на Стокгольмской конференции, я был уверен, что он получил инструкции в Политбюро”, — сказал я.

Горбачев улыбнулся и ничего не ответил.

’’После встречи с Черненко я беседовал с руководящими сотрудниками госдепартамента в Вашингтоне, и у меня создалось впечатление, что, если страны Варшавского пакта действительно договорятся о неприменений первыми ядерного или обычного оружия, президент Рейган может согласиться подписать такое соглашение”, - сказал я.

”Мы и раньше старались убедить его согласиться на это...” - начал Горбачев.

”Я убежден, что в конце концов Соединенные Штаты согласятся, - продолжал я, — поскольку иначе создастся впечатление, что мы заинтересованы оставить за собой право первого удара, что не соответствует действительности”.

”Я вынужден не согласиться с вами, - сказал он. — Я уверен, что Соединенные Штаты очень заинтересованы в сохранении за собой права нанесения первого удара, и мы думаем, что предлагаемая программа ’’звездных войн” и есть часть этого плана, и в этом смысле она агрессивна. К сожалению, я сомневаюсь в искренности вашего президента. Я не верю, что он действительно хочет мира”.

Эти слова Горбачева очень меня расстроили.

”У меня нет никаких сомнений по поводу желания Рейгана добиться мира, — сказал я, — но, если вы сомневаетесь в его искренности, почему бы вам не испытать его?”

’’Каким образом?”

’’Двумя путями. Во-первых, вы можете повторить предложение о неприменении первыми любого оружия, во-вторых, если вас так беспокоит программа ’’звездных войн”, почему бы вам не предложить, что вы немедленно примете участие в научно-исследовательской работе в этой области, и чтобы эта работа проводилась не в космосе, а на земле”.

’’Они на это никогда не согласятся”, — сказал он.

”Я не вижу для этого никаких причин, — ответил я. - Президент Рейган уже сказал, что, если эта система будет успешно работать, он предложит ее миру по себестоимости с тем, чтобы все смогли воспользоваться ее преимуществами. В таком случае, что нам мешает разрабатывать ее совместно с самого начала?”

И тогда произошло самое тревожное событие нашего интервью.

’’Президенту Рейгану никогда не позволят сделать такое предложение, - сказал Горбачев. — Он - пленник американских производителей оружия, которые контролируют действия Белого дома”. И процитировал президента Эйзенхауэра, который, по его словам, уходя в отставку, предостерегал американский народ против влияния военно-промышленного комплекса.

Я был поражен. ’’Президент Соединенных Штатов — не пленник, -сказал я. — Его поддерживают свободно избираемый конгресс и свободная пресса, которые никогда не допустят, чтобы какая-либо группа заинтересованных лиц оказывала на президента доминирующее давление. Естественно, в Соединенных Штатах существуют могущественные группы людей с одинаковыми интересами, оказывающие давление на правительство, и производители оружия, безусловно, являются одной из таких групп. Но было бы величайшей ошибкой считать, что они могут контролировать действия президента. Его власть обеспечивает ему полную независимость”.

”К сожалению, я должен не согласиться с вами, доктор Хаммер”, -сказал Горбачев.

Этот разговор очень меня встревожил, однако помог мне лучше понять Горбачева. Этот человек обладает огромным интеллектом и силой, и его отношение к внутренней политике и экономическим нуждам своей страны строго прагматичное. С другой стороны, создавалось впечатление, что его знания о нашей стране неполны, поскольку он никогда не посещал Соединенные Штаты.

Мне представлялась возможность устранить это серьезное непонимание. Я был убежден, что в результате*личной встречи с Рейганом Горбачев поймет, что президент не является орудием в руках группы людей со специфическими интересами. Мне было необходимо также лично поговорить с Рональдом Рейганом, чтобы объяснить ему обеспокоившую меня точку зрения Генерального секретаря.

К этому времени мое интервью с Горбачевым длилось уже около полутора часов, несмотря на предупреждение его помощника. Провожая меня до двери, Горбачев сказал: ”Я знаю, что Америка может обойтись без Советского Союза, а Советский Союз — без Америки. Однако это было бы плохо как для наших двух стран, так и для остального мира. Запад должен понять, что ему никогда не удастся уничтожить социализм: я не уверен, что ваши люди это понимают”.

”Я не думаю, что мы ставим себе подобную цель, - ответил я. -Нам есть чему поучиться у социализма. Однако ваши методы работы отличаются от американских. Наша система иногда может быть очень требовательной, однако она побуждает людей, и поэтому у нас самый высокий уровень жизни. Может быть, в один прекрасный день мы создадим систему мирного сосуществования, при которой мы сможем успешно учиться друг у друга”. На этом наш разговор закончился. Горбачев пригласил меня снова приехать в Москву и повидаться с ним. Я ответил, что всегда рад приехать.

Газеты всего мира опубликовали статьи о моей встрече с Горбачевым. Как после встречи с Черненко в декабре 1984 года, меня осаждали репортеры радио и телевидения, и я снова выступил по телевидению в Америке. Однако в этот раз я был особенно осторожен: прежде всего я хотел поговорить с президентом.