Мой учитель Лис - [16]

– Майкл, ты не присоединишься ко мне на чашку кофе?

– Если позволите, то какао, сэр.

– Шарль?

– Одну минуту, джентльмены.

Когда я, морщась от боли во всех местах, кое-как доковылял до гостиной, старый дворецкий как раз выставлял на столик две дымящиеся чашки – с кофе по-бретонски (треть бренди) и детский какао, наполовину разбавленный молоком.

– Присаживайся, мальчик мой, я охотно отвечу на все твои вопросы.

– Но я же ничего не…

– У тебя очень красноречивая мимика, – тонко улыбнулся Лис, не показывая зубов. – Пожалуй, это была первая причина, по которой я вдруг захотел взять тебя на службу.

– А вторая?

– Повтори.

– Прошу прощения, а вторая причина, мистер Лис, сэр?

– Ты не дурачок, мой мальчик, – обезоруживающе ответил он.

Признаюсь, я расслабился и поплыл.

– Да, сэр. Конечно, я о многом хотел спросить. К примеру, кто же всё-таки тот злодей, которого мы вчера взяли?

– Некий Джордж Маккейн, выходец из наших бывших колоний. Он на голубом глазу уверяет, что является реинкарнацией Потрошителя, утонувшего в Темзе. Боюсь, пресса будет настаивать на передаче его в клинику для умалишённых.

– Но это нечестно! Он убийца…

– Полицию также не устраивает это решение. В конце концов, в наше просвещённое время любой может купить себе мундир полисмена и разгуливать в нём, как совершая преступления, так и честно участвуя в облавах. Конечно, он псих. Но далеко не так безумен, как хотел бы казаться, если ты понимаешь, о чём я.

– О да, разумеется, – прихлёбывая какао, соврал я, мне жутко хотелось казаться хоть сколько-нибудь умным рядом с этим невероятным зверем. – А почему он убивал в такой странной последовательности?

– Это загадка. С одной стороны, можно было бы объединить все шесть убийств в неровный круг, и это тоже имело бы свой смысл. Фактически то, что я предположил местом седьмого убийства именно Гайд-парк, сочтя точки не кругом, а лучами, спасло жизнь какой-нибудь девушки.

– И всё-таки?

– Честно говоря, я сам в недоумении, – устало отмахнулся мой учитель. – Всё утро мы с инспектором Хаггертом, разумеется, без этого буйнопомешанного Гавкинса, пытались логическим и дедуктивным путём понять, зачем преступник строил звезду Давида в центре Лондона. Он не иудей, не американский шериф и даже не фанат геометрии. Сам Маккейн упорно молчит. В этом смысле мы в тупике.

– Это печально, сэр.

– Но тем не менее надеемся, что всё же злодей будет вздёрнут.

– Хоть что-то.

– А ты можешь попробовать нам помочь.

– Я? Ох, сэр, сегодня был такой тяжёлый день, и если вам вдруг что-нибудь от меня надо, то… – Мой взгляд совершенно случайно столкнулся с хмурым взглядом старого Шарля. – То, разумеется, я к вашим услугам! Для меня такое счастье помогать вам, даже будучи голодным и побитым, вы не представляете!

– Мой мальчик, – едва не прослезился мистер Лис, хотя искренности в его словах не было ни на йоту. – В таком случае не согласился бы ты прогуляться в библиотеку Британского музея? Вдруг, листая исторические фолианты и прессу за последние пять-шесть лет, тебе удастся найти то, что невольно упустили мы с инспектором?

– Э-э, а что именно мне искать?

– Всё, что может касаться символики, значения, применения знака шестиконечной звезды!

На минуточку я представил себе общий объём переворачиваемых страниц книг и газет. Потом взвесил этот адский труд в сравнении с тем, что я останусь в доме один на один с драчливым, как галльский петух, дворецким…

– Конечно, сэр! Буду рад, сэр! Почту за честь быть полезным, сэр!

– Вот и прекрасно. Я, пожалуй, прилягу отдохнуть, а ты не спеши, если вернёшься раньше восемнадцати часов, то просто продолжите ваши тренировки с Шарлем.

– Боюсь, мне никак не успеть даже к восемнадцати тридцати, – виновато развёл руками я, втайне радуясь, что мордобоя на сегодня больше не будет.

Месье Ренар улыбнулся, написал несколько слов на своей визитке и попросил предоставить её смотрителю на входе в библиотеку.

Пока я обувался в прихожей, дворецкий молча сунул мне кусок хлеба с вонючим французским сыром. Хлеб я слопал сразу, а зеленоватый сыр был отправлен в люк ближайшей канализации, откуда сразу раздался мат возмущённых крыс.

Идти было недалеко, минут двадцать – двадцать пять пешком, просить деньги на кеб мне и в голову не пришло. Во-первых, я любил пешие прогулки, а во-вторых, кебмены с недавних пор вызывали у меня суеверный ужас. Я не разбираюсь в лошадях, я их даже боюсь, и я абсолютно не настроен вникать во все эти толерантные тонкости, старательно улыбаясь каждому и с каждым говоря на понятном ему языке. Да пребудет с ними пресвятой Ньютон.

А пока я вприпрыжку топал по залитым сентябрьским солнцем улицам, в голубом небе коварные облака только делали вид, что являются пушистыми овечками, на деле же в любой момент грозили обернуться тучами и пролиться коварным лондонским дождём.

Прохожие спешили по своим делам, ни людям, ни «близким к природе» не было до меня ровно никакого дела. Строгие полисмены стояли на каждом перекрёстке, горстка шустрых енотов в коротких полосатых штанах и кепках якобинского фасона носилась взад-вперёд с газетами под мышками, зазывно крича:

– Свежие новости! Утренняя «Таймс»! Маньяк-убийца пойман! Злодей орудовал не один!