Мой темный принц - [25]

Пенни стало страшно, она совсем растерялась, ей нужно было срочно опереться на что-то твердое, на несокрушимую английскую добропорядочность. Девушка покачала головой, спотыкаясь на словах:

– Нет, он с таким теплом говорил с лошадьми…

– Его волкодав боготворит хозяина, так ведут себя собаки, которые точно знают, что им ничто не грозит.

– Квест? – вскинула голову Пенни. – Он приводил ее сюда? Он сказал, что ее имя – каламбур, игра слов. Думаю, он ее обожает. И ежиков он выпустил.

Мать подошла к дочери и взяла ее за руки.

– Что, милая?

– Ежиков для Ковент-Гарден. Сказал, ему не понравилось, что они в клетках сидят. Его это сильно разозлило.

Теплая капелька упала ей на запястье. Она подняла голову. На ресницах матери дрожали слезы. Пенни подскочила и усадила ее на подоконник рядом с собой.

– Мама! В этом деле ты заняла сторону Николаса, так ведь? Но ты ведь не хочешь, чтобы я исполнила его волю?

Она промокнула глаза.

– Хочу.

Пенни встала и отошла от окна, не зная, куда деваться от горя.

– Даже если он любит животных – а я нисколько не сомневаюсь, что это так, – как насчет людей? Что, если я помогу ему взойти на трон, а он превратится в тирана? Я не знаю, хорошим ли он будет принцем. Не знаю, насколько здравы его суждения. О наших ежах хорошо заботятся, их не обижают. В Лондоне их век гораздо дольше, ведь здесь на них лисы охотятся. Любить животных легко, не так ли? Заботиться о людях куда труднее, ведь люди не столь невинны и беззащитны. Ты полагаешь, что он не подвержен жестокости? На основании чего? Своих давних воспоминаний? Но человек может быть тираном по невежеству и из гордости. Сам того не желая. Не специально.

– Ты могла бы помочь ему, – поглядела на нее мать. У Пенни было такое чувство, что она попала в рыболовную сеть, из которой ей уже не выбраться.

– Нет, мама! Не предлагай мне этого. Он слеп. Он даже не заметил, в какой бедности ты прозябаешь, хотя, впрочем, ему все равно.

– Думаю, ему не все равно, но он не обязан был знать об этом. Пенни, я хочу, чтобы ты сделала это, ради Глариена, ради своей крови. Покажи Николасу, какие новшества ты ввела в Раскалл-Холле, расскажи, почему это так важно. Заставь его стать лучше, помоги взойти на трон.

– Ушам своим не верю, мама! А как же я? Миссис Линдси посмотрела на сад и темные падубы.

– Иногда приходится думать о вещах куда более значительных, чем наши собственные персоны. Данный брак не позволит Австрии и Франции открыто захватить эту часть Альп.

Эту часть Альп. Часть, которой она, Пенни, наполовину принадлежит. Воображаемая сеть затянулась туже, куда ни глянь – всюду крючки, готовые вонзиться ей прямо в спину.

– Он угрожал тебе? Заявил, что выгонит тебя на улицу, если я не соглашусь?

– Он даже не знал, что Клампер-Коттедж принадлежит ему, пока я сама ему об этом не сказала. Подобными делами заведуют его секретари. Эрцгерцог не в состоянии проследить за всеми своими расходами.

– Это он тоже мне сказал. Он очаровал тебя, да? Пришел сюда сегодня утром и очаровал тебя. Знал, что только ты можешь убедить меня. Господи, это просто невероятно!

– Он не очаровывал меня, Пенни. Он меня убедил. Я знаю Глариен. Он совсем не похож на Англию. Там все зависит от характера правящего принца. Меня бросает в дрожь, как представлю, что может натворить гражданская война. Подумай о женщинах и детях, пойманных в ловушку в своей стране. Вспомни принцессу Софию, твою кузину, которая находится в руках человека, способного превратить зверушек в мишени…

В груди Пенни билась паника, словно попавший в сачок мотылек.

– Но разве я могу заменить ее? – Она махнула руками, словно хотела охватить весь свой маленький мирок. – понятия не имею, как приветствуют царя или принца-регента… Мама, я не сведуща даже в светских манерах Лондона. Не говоря уже о королевских!

Миссис Линдси посмотрела на дочь снизу вверх. Между бровями появилась небольшая морщинка.

– Да, милая моя, я знаю. – Она судорожно вдохнула. – Вот еще одна причина, по которой я хочу, чтобы ты пошла на это. Думаю, тебе не повредит научиться этим самым манерам. Уверена, тебя никто не разоблачит. На этих королевских сборищах никто не подходит к владыкам слишком близко, так что никому не удастся разглядеть тебя как следует. Лондонские нравы не слишком отличаются от деревенских, а немного лоска тебе не повредит.

– И что я буду делать с великосветским лоском здесь, в Раскалл-Сент-Мэри?

Миссис Линдси покачала головой:

– Ты считаешь, что довольна подобной жизнью, и это моя вина. Я слишком резко отреагировала на твое приключение семилетней давности. Надо было вывезти тебя в Лондон. Ты должна была принять участие в светском сезоне.

– Выставить себя на брачном рынке? Мама, ради Бога! У меня ни красоты, ни состояния, и… – Она запнулась, не желая, чтобы мать посчитала, будто она винит ее.

Но продолжение было слишком очевидным.

– И ты незаконнорожденная. Это тоже моя вина. Так же как и то, что я позволила тебе похоронить себя здесь после одной-единственной ошибки.

– Но я счастлива здесь, с тобой. Почему мы не можем продолжать жить, как жили?

Мать пропустила меж пальцами складку юбки.