Мой сын – Илон Маск. Как воспитать гения - [7]

Вернемся, однако, к Мэй, которая с ранних лет отличалась тем обаянием и природной красотой, которые прославили ее впоследствии и стали залогом успешной карьеры. Но во время жизни в Претории яркие светлые волосы, точеный профиль и стройная фигура стали для девушки в своей мере проблемой. Особенно после того, как Мэй стала финалисткой в конкурсе красоты «Мисс Южная Африка 1969». К девушке не относились серьезно.

И юная Мэй Маск старалась всеми силами доказать, что блондинки тоже бывают умными. Она старательно изучала математику и естественные науки. И вроде бы даже преуспела в этом, но на каком-то этапе сумела понять, что красивым девушкам математика не так уж и нужна, можно заработать и по-другому. Ничего криминального и уж тем более скабрезного. Родители позволяли Мэй пробовать себя в самых разных направлениях. И уже в четырнадцать лет она начала выступать на подиуме в качестве манекенщицы, а затем стала моделью. Она была пластична (сказывались мамины гены, ведь мама, напомним, учила танцам), у нее был достаточно высокий рост, немного угловатая, да, но фигурка что надо, и эти ее роскошные светлые волосы! Один из друзей семьи открыл в Претории школу моделей, и было бы удивительно, если бы Мэй не воспользовалась открывающимися возможностями. Отсюда и начался успех Мэй Маск, ставшей эталоном стиля и красоты для своих современников.

А в свои двадцать Мэй Холдеман начала встречаться с соседским парнем, Эрролом Маском. Они были знакомы с детства, можно сказать, росли вместе, но искра пробежала не сразу. Вернее так, Эррол давно был влюблен в длинноногую красотку и ходил за ней по пятам. Мэй сдалась, поняв, что он так просто не отстанет. «Настойчивость, граничащая с занудством» – вот так она скажет о нем много лет спустя. Поженились молодые люди в 1971 году. И вскоре Мэй обнаружила, что беременна. Родился Илон, первый сын, а еще через год на свет появился Кимбал, младший брат Илона, а еще через пару лет мальчишескую компанию разбавила Тоска, сестра.

Трижды быть беременной и при этом сохранить фигуру трудно. Мэй не стала исключением. Она прибавила порядка двадцати килограммов, но чудесным образом на ее модельной карьере это не сказалось. В своем новом «размере плюс» Мэй оказалась еще более востребованной! Южноафриканские мужчины пускали голодную слюну, глядя на пышногрудую широкоскулую блондинку, улыбающуюся с обложек журналов.

Но карьерный успех Мэй не радовал. В «новом» теле она чувствовала себя неуютно. Из зеркала на нее по утрам смотрел чужой человек, а подобрать нравящуюся одежду стало непросто. Она перестала нравиться сама себе.

Оказавшись лицом к лицу с проблемой, Мэй стала искать пути ее решения. И надумала изучать диетологию. Похудела, похорошела, избавилась от комплексов и снова стала сниматься.

И по сей день Мэй Маск сохраняет великолепную фигуру – даже климакс ее не испортил. Полученные знания ей пригодились: теперь она занимается тем, что учит других людей понимать свое тело и держать его, если надо, в узде.

Мэй Маск признается, что она не большая фанатка спорта, но, несмотря на это, тренировки являются неотъемлемой частью ее жизни. Мэй четыре раза в день выходит на прогулку со своей собакой, а также делает упражнения.

«Когда я была plus-size, я поняла, как трудно похудеть. Нужно быть очень внимательной. У меня было идеальное, правильное питание около года, и я сбросила набранный ранее вес и вернулась к своему прежнему размеру.»

Для своих детей Мэй Маск также была отличной мамой, они с благодарностью отзываются о ее методах воспитания. Все в этой жизни повторяется. Миссис Маск исходила из того, что детям надо разрешать делать все, к чему они стремятся: пусть набивают синяки и шишки, но только так они смогут найти себя. И самое главное, надо понимать своих детей. А уж она-то их понимала. Вот наглядный пример. Когда Илон был маленький, врачи считали, что он страдает тугоухостью. Даже пытались лечить, но Мэй заявила, что никакой тугоухости у ее сына нет, он просто «уходит в себя» и в такие моменты действительно ничего не слышит. Интроверт, но не глухой и уж тем более не аутист. Зачем его лечить? Какое счастье, что ей хватило ума не таскать его по больницам, а ведь могла бы сделать ребенка «больным».

«Мой Илон когда-нибудь разработает новую ракету или что-нибудь в этом роде, не мешайте ему думать». И она не ошиблась.

И она, конечно, старалась сделать так, чтобы все ее дети держались вместе, в конце концов, у них не такая уж и большая разница возрасте.

Мэй добивалась, чтобы в семье царило взаимопонимание, но вот Эррол… Эррол все чаще «задерживался на работе». Началось это, понятно, не сразу, а поводом послужила успешная карьера жены. Он надеялся, что после рождения детей Мэй посвятит себя дому, но этого не произошло. У нее все получалось, за что бы она ни бралась, и это его тоже бесило. Такая «самцовая» установка – сиди здесь, где я сказал. Но разве могла дочь отважного пилота, державшая в уме совсем другие ценности, этой установке подчиниться? Нет, конечно. Как и многие женщины, она пыталась сохранить семью, и все же развод состоялся. По инициативе Эррола.