Мой сводный американец - [40]

— Проснулась, бандитка? Ну хоть сегодня ты улыбаешься, — вырывает меня из размышлений хриплый голос, и в следующую секунду я замечаю бабу Валю.

— Бабушка! — радостно восклицаю я и на всех парах мчу в ее теплые объятья. — Я так соскучилась!

Прижимаюсь к ней сильнее, ощущая, как ее плечи содрогаются от беззвучного смеха. В ответ бабуля ласково похлопывает меня по спине и целует в макушку.

— Ну полно тебе, дочка, полно, хочешь чтоб твоя бабка слезу пустила?

От понимания того, как мне на самом деле ее не хватало, едва сдерживаю желание разрыдаться. И чтобы не допустить этого, кладу подбородок на плечо бабули, любуясь ее добрым личиком. Такая родная, с особой красотой, что досталась ей благодаря татарским корням. Даже сеть глубоких морщин меркнет на фоне озорства ее голубых раскосых глаз.

— Не будем портить ваш авторитет, Валентина Анатольевна, — отшучиваюсь я и утыкаюсь носом в торчащую из-под платка густую косу.

От нее пахнет сеном, медом и цветами. Божественные ароматы заполняют мое сознание. Я будто бы попала в сказку, где все проблемы меркнут сами по себе. В голове мелькают смутные воспоминания из детства, которые теплом окутывают до самого сердца. Не могу сдержать улыбку и от нахлынувших эмоций даже на мгновение прикрываю глаза.

— Садись обедать, вон худющая какая. Натке еще влетит за это.

— Ну бааа, — протягиваю, закатывая глаза, но все же усаживаюсь за стол, бабуля присоединяется ко мне.

— А теперь рассказывай, с чего это ты так внезапно решила навестить бедную старушку? — спрашивает она, заботливо наполняя мою плошку творогом до краев и сдабривая его ложкой меда.

— А как же твое главное правило, что когда я ем, я глух и нем? — Театрально застегиваю рот на замок, но, по всей видимости, сегодняшний день — исключение из всех правил. — Лаадно. В общем… я… я… ты не подумай, я правда соскучилась.

Немного смущаясь, заправляю выбившийся из хвоста локон и, не найдя слов, тут же кладу в рот ложку угощения в попытке заполнить возникшую неловкость.

Через какое-то время я все же пересекаюсь с бабушкой взглядом и по ее лицу понимаю, что она не будет на меня давить. На душе сразу же становится легче. Сейчас я действительно не готова говорить о том, что творится в моей жизни. Да я даже не представляю, как о таком можно поведать своей старушке.

— Так, отложим разговоры, а ты скорее нападай на булочки. Надо же, так исхудала. Это мода нынче такая? Кожа да кости! — причитает бабуля, подвигая вкусняшки в мою сторону. — Ты поосторожней, пчелка, мужчины любят мясо, а не кости.

Едва сдерживаю улыбку, что так и норовит растянуть мой рот до ушей. Бабушка говорит так каждый раз, когда я приезжаю. Думаю, ее речь уже превратилась в традицию.

Пока я уплетаю наготовленные яства, бабушка развлекает меня болтовней о том о сем, незаметно и меня утягивая в беззаботный разговор. Кажется, в последний раз настолько умиротворенной и жизнерадостной я была в прошлой жизни.

Закончив трапезу, я решаюсь прогуляться по памятным местам деревушки. Убегать от проблем я никогда не любила… до вчерашнего дня. Но в сложившейся ситуации это единственное, что пришло мне на ум. И сейчас я ни капли не жалею о своем поступке. Мне на самом деле это было необходимо. Уехать куда-нибудь. Выдохнуть. Побыть одной. Подальше от всех. Но как бы ни старалась забыться, меня вновь и вновь захватывает неудержимый вихрь воспоминаний. Просто какая-то адская воронка: Марк, незнакомец, Яра и Томас, чертов поцелуй, видео… нет-нет-нет, вот об этом вообще не хочется думать. Если потребуется, останусь у бабушки навсегда.

В голову раз за разом прокрадывается Томас. Его губы, улыбка, голос, и то, как он шептал мне… Я буквально ощущаю на себе прикосновение крепких рук американца и прикрываю глаза, следуя пальцами по призрачным тропинкам от его шероховатых ладоней.

Еще вчера по дороге в деревню я утопала в мыслях о нем. О том, как реагирую на сводного брата, и о том, что это совершенно недопустимо. Создается впечатление, что с каждым днем я все больше теряю себя. А вместе с тем и совесть, втайне возвращаясь к тому поцелую и чувствам, которые мне никогда не приходилось испытывать ни с одним другим парнем. Господи, ну почему он?!

Сердце безжалостно пронзают стыд и разочарование. Том нахально вторгся в мою жизнь, практически лишив меня возможности принадлежать себе. А после его рук, что вчера словно околдовывали мою кожу сантиметр за сантиметром, я уже и сама готова покориться. Желаю принадлежать ему. Так странно… Наверное, подобное случается только в фэнтези у истинных пар, когда несмотря на все препятствия и ненависть, души героев тянутся друг к другу. Как и в моем случае с американцем…

Так, стоп, Романова! Понесло кобылу в чащу! Этот говнюк просто выбрал меня в качестве жертвы, чтобы повеселиться. И надеяться на то, что я ему нужна как девушка — полное безумие.

Господи, да откуда вообще эта чушь в моей голове?! Это ведь никому из нас не нужно. И в первую очередь мне самой. Я ведь ненавижу его! Ненавижу! Правда, что-то внутри убеждает меня в обратном. А еще мне отчаянно хочется верить, что он действительно не причастен к тому видео. Да и слова Томми о прошлом почему-то пугают и заставляют задуматься: а кто же все-таки из нас жертва? Разве я могла так себя вести под носом у родителей? А если и вела, неужели я действительно способна предать человека, которого, по рассказу Тома, сама хотела?