Мой строптивый малыш - [21]

У Эмили защемило сердце. Неужели газеты не лгали насчет Тони и той белобрысой фотомодели? Последние несколько месяцев то и дело возникали какие-то смутные слухи о возможной женитьбе, но потом они сами собой прекратились. Что произошло? Тони ни разу не упомянул об этом, однако сейчас, пристально изучая его лицо, Эмили вдруг поняла, что чувства, которые он вложил в эту песню, все еще живы. Он не забыл ту женщину. И по-прежнему любит ее. Эмили и не подозревала, что может так ревновать. Она тут же себя осадила: ревность? Что за бред! Но в ту же секунду едва не расплакалась от обиды и боли.

Тони закончил играть. Эмили тяжело вздохнула и выдавила:

— Чудесно! Мне понравилось.

Тони резко обернулся, и Эмили с удивлением увидела, что он слегка покраснел — почти незаметно под загаром. Не выдержав испытующего женского взгляда, он отвел глаза, потом поднялся и небрежно засунул руки в карманы джинсов.

Я думал, ты еще отдыхаешь.

Эмили вошла и тоже спрятала руки в карманы, чтобы не было заметно, как они дрожат.

Да я не слишком сильно устала.

Она вдруг поняла, что уже дважды за сегодняшний день застала Тони врасплох, только на этот раз ей почему-то совсем не хотелось смеяться. Наоборот, было больно и странно знать, что его броня, как оказалось, не такая уж и прочная, что его тоже можно задеть.

А мне не сказали на студии, что эту песню написал ты, — брякнула она первое, что пришло в голову.

В глазах Тони промелькнула какая-то странная искорка. Промелькнула и тут же исчезла. Он повернулся к бару, расположенному в дальнем углу.

Чего-нибудь выпьешь, малыш?

Я так рано не пью. — Она внимательно наблюдала за тем, как он наливает себе полный стакан виски. — И ты раньше, вроде бы, тоже не пил до обеда.

Времена меняются. — Тони сделал большой глоток, по-прежнему избегая пристального взгляда Эмили.

Не старайся увильнуть. Почему ты не хочешь признаться, что написал эту песню?

А почему ты решила, что это я ее написал?

Она дождалась, пока он все-таки посмотрит ей в глаза.

Эту песню никто не знает, — проговорила она ровным тоном. — Она нигде не исполнялась. Ты играл ее сам, не по нотам. И играл с таким… чувством.

Тони снова уставился в свой бокал и взболтнул виски, словно стараясь скрыть смущение.

А ты и не подозревала во мне таких талантов?

— Нет, — улыбнулась Эмили чуть нервно. — С каждым разом я все больше убеждаюсь, что в тебе есть много такого, о чем я и понятия не имела. — И немного поколебавшись, добавила — Это очень хорошая песня, Тони.

Он пожал плечами.

Не ищи в ней никакого скрытого смысла. Просто песня. Обычная песня.

Эмили подошла к роялю и перебрала пару клавиш. Руки уже не дрожали, и на том спасибо.

Я даже не знала, что ты играешь.

У нас у всех есть свои маленькие тайны, — заметил Тони, помолчав.

Ты это о чем? — обернулась она к нему.

Просто так, разговор поддержать, — проговорил он насмешливо.

Все, представление окончено. Тони снова стал прежним Тони: ироничным и язвительным, способным выбить из колеи любого сколь угодно уверенного в себе собеседника, даже не повышая голоса и не переставая улыбаться. Энтони Рей. Злой рок Эмили на протяжении вот уже трех лет. Заклятый недруг, с которым она самозабвенно, не давая себе ни секунды передышки, враждовала только затем, чтобы не вспоминать, как сильно его любит.

И снова — по традиции — Эмили закрылась от своего чувства щитом гнева и раздражения:

— Ничего у тебя не выйдет. И ты это знаешь, так что не трать времени зря. Мы никого не обманем этим идиотским спектаклем. А я была последней дурой, что дала себя уговорить.

Я тебя не уговаривал, Эмми, — перебил ее Тони. — Я предложил тебе сделку. Обычную сделку. — Он поставил бокал с недопитым виски на крышку рояля и подошел к ней вплотную. — А если ты боишься, то это уже не моя вина.

Боюсь?! С чего бы мне…

Тсс! — Тони взглянул через плечо Эмили на дверь. — Мама идет. Давай ей покажем…

И прежде чем Эмили успела сообразить, что происходит, он уже сгреб ее в охапку и впился ей в губы. Со стороны это, может быть, и походило на страстный поцелуй, но у Эмили возникли совсем другие ощущения. Тони будто наказывал ее за что-то. Его губы были настойчивы и тверды, как камень, а объятия напоминали стальные тиски.

Эмми раздирали противоречивые чувства: недоумение и ярость. Почему он с ней так обращается?! Что она ему сделала?! Но желание уже нарастало, такое волнующее и такое мучительное.

Способность к сопротивлению таяла с каждой секундой. Еще мгновение и… Тут Эмили перепугалась не на шутку. Забыв о роли любящей невесты, она принялась отчаянно вырываться, молотя кулаками ему по груди, но Тони держал ее крепко. А потом волна страстной истомы прошла по ее телу. Эмили уже не хотелось бороться. Наоборот. Кулаки сами собой разжались, и она притянула его еще ближе.

Поцелуй Тони стал еще настойчивее, еще требовательнее. Он словно собирался взять все, что она могла ему дать. И даже более того. Рука мужчины скользнула по ее бедру. Теперь Эмили прижималась к нему всем телом, чувствуя его возбужденную плоть.

А потом, так внезапно, что Эмили даже растерялась, он ее отпустил.

Вот видишь, малыш: мне незачем тебя принуждать.