Мой ректор военной академии - [24]

— Простите, милорд, но все это… Так нелепо.

— Слухи, порочащие репутацию, вы называете нелепостью?

— Именно так. И всегда не понимала: зачем это кому-то надо… Ну, занимайся своей жизнью — и не лезь в чужую… И все будет гораздо спокойнее и приятнее.

— Возможно, — проворчал он. — Но не в нашем мире.

«И даже не в моем», — хотела сказать я, но вовремя прикусила язык.

— Как Рэм и Пауль?

— Рэм — хорошо. С чувством выполненного долга. Пауль же… В смятении. Я у него поинтересовался еще — была ли у него задача убить юного барона. Ваш сын ответил, что нет. Тогда я задал вопрос — почему он таким образом выстроил поединок? Не прощупывая противника, не интересуясь его стилем ведения боя, так рискованно… Один удар — и смертельный…

— Они в карцере заперты поодиночке?

— Естественно.

— Бедный мальчик. Он с ума сойдет от переживаний…

— Оставьте эти… стенания. Он — мужчина. И должен понимать, что делает. К тому же, ему некогда переживать. У него задание — подготовить доклад по кровеносной системе. Вены, артерии. Куда бить, чтобы противник истек кровью практически мгновенно. Куда бить, чтобы не дать подняться, но не убить. Куда бить, чтобы напугать — не больше. Куда и как бить, если речь идет о дуэли до первой крови. Книги ему доставят.

Я задумалась. Паша ведь занимался спортивным фехтованием на рапирах. Они же в защите — в кевларовых куртках. Да и на острие шпаги надет специальный наконечник. Ударить надо быстро — в любую часть туловища — «кроме затылка» — так им, кажется, говорили. Вот он и сделал то, чему его учили…Куда открылся юный баронет — туда и ударил. А про отсутствие защиты просто забыл с перепугу…

— Прибыли, — отвлек меня от рассуждений голос милорда. Меня спустили с коня.

— Спасибо вам, — проговорила я — и стала снимать с себя плащ.

— Что вы делаете? — раздраженно пророкотал мужчина.

— Мы же явились домой не вместе и с разных сторон, — холодно-то как! — следовательно, мне весьма проблематично будет объяснить, почему я пришла в вашем плаще. Держите.

— Бегите скорее!

А теперь бархатные нотки в голосе…

Я и пошла. Стараясь идти ровно.

Дом был ярко освещен огнями. В нем кого-то ждали — и мне на секунду стало жаль, что не меня…

— И все-таки эта новая Вероника — его любовница, — услышала я голос Каталины, когда шла по коридору мимо столовой, где ели слуги.

— Да с чего ты взяла? — это уже Оливия.

— Ну, какая с нее прислуга? — насмешливо проговорила наша повариха. — Смешно. Она ведет себя как хозяйка. И мальчишки эти… С ними тоже все не понятно. Может, это дети милорда?

— Не знаю, — не сдавалась Оливия. — Всяко может быть. Но первую ночь госпожа Лиззард провела у себя в комнате. А милорд — как я понимаю — у себя. Правда, Джон?

— Правда, — раздался голос старого солдата. — Только не стал бы милорд вводить в дом любовницу. Не порядок это.

— Но сейчас-то их обоих дома нет, — никак не могла успокоиться Каталина.

— Мало ли у кого какие дела, — это уже был голос мужа Оливии, Натана. — Вряд ли они любовники. Вы вспомните, что было, когда летняя экономка, молоденькая эта… госпожа Вероника, пробралась в спальню милорда. Как он с утра гневался, когда ее у себя обнаружил. Какой крик стоял!

— Конечно, он гневался. Он же прибыл домой изумительно пьяным. А она, девочка-дурочка, этим воспользовалась… А милорд — как любой мужчина — привык выбирать сам… — возмущенные объяснения Джона.

— А вы заметили, что у экономок — и у той, и у этой — имена одинаковые? — спросил Натан.

— И к чему бы это? — добавила Каталина.

— Совпадение! — решительно заявила Оливия.

Я покачала головой — вот что случилось с моей тезкой… Интересно, с чего девочка в постель-то к милорду Верду полезла? С какой такой неземной любви? Хотя… Я вспомнила мужчину — его плавные словно бы и неторопливые движения, взгляд темных глаз, волосы практически серебряного цвета…

Так, матушка. Стоп! А то так можно много до чего додуматься! Я помотала головой, прогоняя вредные мысли, перестала подслушивать — и отправилась наверх, в свою комнату.

Минут через пятнадцать я спускалась вниз — в столовую для слуг. Есть хотелось неимоверно.

— Госпожа Лиззард! — поднялась Оливия. Ее движение повторили остальные. — А мы переживали, где вы.

— Была в своей комнате, — нахмурилась я. — А что случилось?

— Аааа, — Оливия оглядела остальных. — Ничего.

— Тогда будьте добры, подайте ужин. Милорд еще не приехал?

— Нет, госпожа Лиззард, — отвечал камердинер. — Ждем.

— А в какое время милорд обычно возвращается со службы?

— Очень по-разному. Он никогда не предупреждает — поэтому мы всегда наизготовку — и ждем.

— Это правильно, — улыбнулась я Джону. — Всегда приятно возвращаться домой, когда тебя ждут.

На этом все как-то откланялись, разошлись, как я поняла, по своим комнатам. И я осталась одна. Время шло к одиннадцати. Спать хотелось неимоверно, поэтому я, быстро поужинав, отправилась в постель. Но не успела я дойти до комнаты, ко мне подбежала Оливия.

— Госпожа Лиззард! Милорд просил зайти к нему.

— Что еще, — резко поднялась я — и охнула. Спину все-таки прихватило. — Где милорд?

У служанки от любопытства практически подергивались носик и ушки.

— В гостиной, — кивнула она мне. — Милорд только что вернулся.