Мой ректор военной академии - [14]

— Я называюсь выдуманным именем, потому что я хочу предложить вам экономку. Умение выполнять распоряжения, приведение в чувство прислугу, Организация вашего покоя и уюта в доме… Это могу гарантировать.

— И эта экономка, как я понимаю…

— Я, милорд. Под своим именем работать было бы неловко.

Не знаю, как эта идея возникла в моей голове, но с каждым мгновением она нравилась мне все больше и больше. К тому же, те, кто нас выслеживают, подобной случайной встречи точно не смогут просчитать.

И значит, мы будем в безопасности.

Осталось уговорить моего случайного собеседника, что это идея — хорошая. А судя по тому, как он хмурился, ему так не казалось.

— Вы — и экономка… — сказал он наконец. — Это смешно.

— Разве обедневшие дворяне не работают экономками или гувернантками? — возразила я.

— Да, но… Вы не выглядите, как обедневшая дворянка. Слишком хорошо одеты. Слишком уверены в себе.

— Это так, — согласилась с ним я. — Но боюсь, проданных драгоценностей надолго не хватит.

Он замолчал, обдумывая мои слова.

— Мда… — покачал милорд головой. — Так оригинально я прислугу еще не нанимал.

— Скажите, — полюбопытствовала я. — А в прошлые разы — когда было все, как положено — вам нравился результат?

— Нет, — в глазах мелькнула усмешка. — Очень не нравился. А вам так нужна работа?

— Если вы интересуетесь, как у меня с деньгами… Мы не бедствуем. Пока, во всяком случае, но есть ряд обстоятельств…

— Подходим к самому главному… Что вы хотите взамен?

— Хорошее учебное заведение для моих сыновей, — решительно ответила я. — Как вы понимаете, уже осень и шансов у нас немного. Ждать следующего года — не хочется. А вы, когда подошли к скамейке, что-то говорили об организации учебного процесса. Следовательно, вы к этому имеете непосредственное отношение. И сможете нам помочь.

— А что вы только сейчас всполошились? Не летом, когда положено?

— Летом, — вздохнула я. — Летом все было по-старому… Мне и в голову не приходило, что я, оставшись без крова, схватив сыновей и драгоценности, буду вынуждена бежать. И куда-то их потом пристраивать.

— Может быть, вам не искать сложных путей и обратиться к его величеству? Император суров, но милостив. И если вас преследуют… Или угрожают… Или…

— Простите, это не возможно.

— Вы преступница? Вас разыскивают за совершение какого-нибудь преступления?

— Нет, — удивленно посмотрела я на него. — С чего вы взяли?

— Я просто вас проверяю. Предупреждаю, я чувствую ложь. Продолжим?

— Прошу вас, — чуть наклонила голову я.

— Вы замышляете что-то против Империи?

— Нет, — отрицательно покачала головой я.

— Что-то против меня лично?

— Нет. Ни против вас, ни против Империи я ничего не замышляю.

— Вы хотите войти в мой дом только по тем причинам, которые вы изложили?

— Я хочу, чтобы мои сыновья занялись делом, чтобы они имели возможность занять то положение, которого достойны. Что касается меня — я хочу крыши над головой. И…

— Договаривайте, — приказали мне.

— Не боятся.

— Вы говорите правду. Надо же, — отчего-то удивился он.

— Вас удивляют люди, которые говорят правду?

— Весьма и весьма, — улыбнулся чему-то он. — Только у меня два вопроса: как вы свое решение будете объяснять сыновьям? И под какой фамилий мы будем их зачислять на первый курс Имперской Военной академии, которой я имею честь руководить?

— На счет фамилии я не знаю. Простите. А с сыновьями я договорюсь.

— Да уж, будьте добры. Кстати, фехтуют они превосходно.

ГЛАВА 6

— Мать! Ничего, что я так официально? — патетично обратился ко мне сын, когда я рассказала о своей идее, где можно переждать грозу. — Ты совсем спятила?

— Тон смени. И лексику подуйми, — рекомендовала я отпрыску и посмотрела на Рэма.

— Конечно, с матерью так разговаривать нельзя. И Паулю необходимо развивать такую черту характера как сдержанность, но что-то рациональное в его возмущении есть. Сударыня, вы хоть представляете себе, кто такой лорд Верд, с которым вы имели неосторожность заговорить?

— Нет. И, кстати, это он заговорил со мной.

— Это роли не играет.

— И кто такой лорд Верд? Где-то я слышала его имя…

— Это бывший главнокомандующий Имперских вооруженных сил, — торжественно объявил Рэм. — Его еще называют имперским палачом.

— А… — вспомнила я. — Это я про него в газете читала, что император отправил его обучать детей в какую-то академию?

— Про него, — кивнул Рэм.

— Так это же хорошо, что мы его встретили, разве нет?

— Он жестокий, страшный человек, — покачал головой Рэм. — Внебрачный сын Императора. Победитель всех последних военных компаний Империи. Подавлял бунт в Западной провинции — залил ее кровью восставших. До этого организовывал захват крепостей по границе с Османским ханством на юге.

— Я собираюсь работать у него экономкой, а никак не засланкой повстанцев, — пожала я плечами. — Поэтому мне вряд ли что-то угрожает.

— Он сильный маг. Про него ходят слухи, что он умеет чувствовать ложь.

— Я так поняла по нашей беседе, что это правда.

— Он допрашивал тебя? — возмутился Паша.

— Задал несколько вопросов. А что тебя удивляет? Он первый раз в жизни меня видит. Ему же надо понять, кого в дом впускаешь.

— И что ты сказала?

— Правду. И вам рекомендую — наверняка, он будет беседовать и с вами. Так что давайте договариваться, какую именно правду мы будем ему сообщать.