Мой Рагнарёк - [10]

— Возможно. — Спокойно согласился он. — Тем не менее… Разумеется, считается, что я сам скрывался за занавеской, поскольку никто из людей — даже Мухаммед! — не может созерцать мой облик. Когда перед Мухаммедом появилось блюдо с угощением, он сказал, что ему неловко есть одному. И тогда из-за занавески появилась рука и взяла с блюда горсть риса. Мухаммед узнал в ней руку своего родича по имени Али — твою руку, Макс! Не могу сказать, что эта история так уж правдива, но как метафора она очень даже ничего…

— Подождите! — Жалобно попросил я. — Как я могу быть каким-то там родичем Мухаммеда? Может быть я сегодня неважно выгляжу, но я не настолько стар, чтобы фигурировать в каких-то там мифах и легендах… И потом, я не так уж хорошо знаю историю своей семьи, но мы с вашим Мухаммедом — люди разных национальностей, вам так не кажется?

— Ну при чем тут твоя национальность? — Вздохнул Аллах. — Ты говоришь ерунду, и ты готов тараторить до вечера, лишь бы заглушить настойчивый шепот своей собственной памяти, которая твердит тебе, что когда-то мы с тобой были хорошими друзьями, и в те дни тебя действительно звали Али. Ты боишься этих воспоминаний, да? Они разрушают последний бастион твоего здравого смысла.

— Какой «последний бастион»? — Растерянно переспросил я.

— Твердую уверенность в том, что тебя зовут Макс, и тебе недавно исполнилось тридцать три года. — Усмехнулся он. — Кажется, ты готов до последней капли крови сражаться за право и дальше оставаться при своей незамысловатой биографии.

Забавно: с новостью о предстоящем конце мира ты смирился довольно легко!

— Я вас не понимаю. — Тихо сказал я, и сам не узнал собственный шепот.

— Ничего страшного. Когда-нибудь поймешь. — Устало вздохнул он.

— А как меня зовут на самом деле? — Замирающим от ужаса голосом спросил я. Смешно сказать — я смертельно боялся, что он ответит на мой вопрос.

Казалось бы — что может изменить какое-то имя, упорядоченный набор звуков, изобретенный людьми для того, чтобы как-то обращаться друг к другу… Но Аллах только улыбнулся и покачал головой.

— Как тебя только не зовут! — Примирительно сообщил он. — Впрочем, как тебя зовут на самом деле, я, честно говоря, не знаю. Боюсь, что вообще никак… Видишь ли, ты — очень древнее существо, Вершитель. И когда-то — бесконечно давно! — ты нашел свой собственный способ убежать от смерти, которая до сих пор страшит тебя чрезвычайно.

— Какой способ? — От всех этих неземных откровений меня колотило так, что от попытки внятно произносить слова, скулы сводило.

— Это был простой и гениальный способ, Вершитель. — Усмехнулся мой удивительный лектор. Ты просто научился быть наваждением. Ты позволяешь снова и снова придумывать тебя — людям, богам, другим Вершителям и вообще всем, кому не лень. А в те дни, когда тебя звали Али, ты был моей собственной фантазией. Если честно, я выдумал тебя, чтобы ты помог мне справиться с Мухаммедом… а Мухаммеду — с дэвами, драконами и прочими напастями, которые он сам изобретал с удивительным проворством! Разумеется, они тут же обретали плоть: Мухаммед был очень сильным Вершителем… Хочешь сменить тему?

Я молча кивнул. К этому моменту я был почти уверен, что умру, если услышу еще хоть слово о своем славном прошлом. Или, чего доброго, действительно вспомню все эти вещи, о которых он начал говорить — почему-то мне казалось, что это будет даже хуже, чем смерть…

Мой собеседник великодушно умолк. Я осторожно взял банку с тоником — рука противно дрожала, и мне никак не удавалось прекратить это безобразие — и мелкими глотками допил остатки горьковатого лимонада. Когда я поставил пустую банку на стол, рука вела себя вполне прилично — так мило с ее стороны!

— Ладно, — вздохнул я, — может быть, все, что вы говорите… и все, о чем вы, к счастью, умолчали — правда. Не хочу об этом думать — не сейчас! Но в настоящий момент я не ощущаю себя могущественным существом, способным на все, что угодно. И как, интересно, я буду воскрешать этого вашего мертвого Мухаммеда, вести за собой восхищенные толпы почитателей, готовых умереть за мою улыбку, и все в таком духе? Я не потяну…

— Тебе не стоит волноваться на сей счет: если ты примешь мое предложение, я передам тебе свою связку ключей от человеческих сердец — в дополнение к твоей собственной связке… Я хочу сказать, что тебе предстоит получить в дар мое могущество — все, или почти все.

— Могущество — обременительная штука. — Мрачно отметил я.

— Твое — может быть. Но не мое! — Улыбнулся он. — Тебе понравится, Макс, обещаю!

— Да? — Удивился я. — А что, собственно говоря, за «воинство» мне предстоит возглавить?

— Просто люди. — Мягко сказал он. Немного подумал и осторожно добавил:

— Мертвые люди. Те, кто уже давным-давно умер, и те, кто все еще жив… но их дух спит так крепко, что их тоже можно считать мертвыми.

— А те, чей дух не спит? — Заинтересованно спросил я.

— О, таких немного. Они-то как раз и будут твоими противниками в последней битве. — Улыбнулся Аллах. — Но не только они. Еще те существа, которых люди называют «богами»…

— С вами все ясно! — Фыркнул я. — Вам кажется, что из меня получится неплохой предводитель темных сил — спасибо за комплимент, сэр Аллах, выразить не могу, как вы меня растрогали!