Мой путь в рай - [50]

Мы сидели на полу, в маленьких прямоугольниках, которые Перфекто начертил как наши индивидуальные территории, и все остальные страстно обсуждали возможность побить завтра самураев. Вначале я тоже пришел в возбуждение, но потом вспомнил, что мы готовимся к геноциду. Я всегда был врачом. Всегда помогал другим, заботился о чем-то большем, чем я сам. Однако теперь я думал только о самосохранении и потому чувствовал себя мелким и отвратительным. Я больше не знал, кто я такой. Спросил у Абрайры, знает ли она номер комлинка генерала Гарсона.

Потом вышел в коридор, подключился к комлинку, произнес номер, и генерал ответил.

- Кто говорит? - спросил он. У него был усталый голос.

- Генерал Гарсон, это я, Анжело Осик.

Он вздохнул.

- Чем могу быть полезен, сеньор Осик?

- Я позвонил, чтобы попросить о переводе в медицинский отдел.

- Ах, не вы один, еще сто человек. Отвечу вам так же, как ответил другим: вы подписали контракт не со мной, а с корпорацией Мотоки, и Мотоки настаивает на соблюдении контракта. Медицинского персонала достаточно. Нужны люди с духом наемников - такие, как вы, люди, в жилах которых кровь конкистадоров.

- Но... не думаю, что из меня выйдет хороший наемник.

В голосе Гарсона прозвучало нетерпение.

- Никогда не знаешь, что случится. Наша информация о положении на Пекаре устарела на двадцать лет. Но к тому времени как мы туда прилетим, пройдет еще двадцать лет реального времени. Ябадзины могут быть мертвы, или корпорация Мотоки уничтожена, а может, оба государства разрешили свои противоречия. Есть большая вероятность, что вам вообще не придется воевать.

Я ничего не сказал.

- Потерпите месяц-другой, - продолжал Гарсон. - Многим нравится образ жизни наемников - радость битвы, возбуждение победы. Может, вы станете одним из таких людей. С Эйришем вы хорошо справились. Отлично выполненное убийство. Вы умеете смотреть смерти в лицо. Вы выдержите.

- Не думаю, - ответил я. И немного подождал.

- Что-нибудь еще? - спросил Гарсон.

- Как Тамара?

- Тема закрыта. В будущем не спрашивайте! - сказал он. Потом мягче: Не очень надейтесь. Никаких изменений в положении. Вы нам мало что дали для начала. - И Гарсон отключился.

Я стоял в коридоре и думал: Тамаре не лучше. По лестнице со смехом и разговорами спускался десяток самураев. Прошел мимо хозяин Кейго, глядя прямо перед собой, словно не видел меня. Я поклонился и сказал: "Здравствуйте, хозяин". Он смущенно оглянулся, кивнул в ответ и ушел. Очевидно, я нарушил правила этикета, заговорив с ним за пределами боевого помещения.

В спальне все готовились к утренней тренировке. Во время перерыва Завала подошел к моей койке.

- Сеньор Осик, - сказал он, - я надеялся, ты дашь мне антибиотиков, о которых говорил. - Он говорил формально, ставя глаголы в третьем лице, и мне показалось это странным, потому что сегодня мы через многое прошли вместе.

Я знал, что у него нет гнили и антибиотики ему не нужны; симптомы у него чисто психологические, но мне было жаль его. С самой юности я не мог войти в дом, где есть собака, чтобы меня не укусила блоха. Я знал, что невозможно, чтобы у всех собак были блохи, но как только я замечал в доме собаку, ноги и руки у меня начинали чесаться и краснели. У Завалы аналогичные симптомы.

- Позволь взглянуть на твои руки, amigo, - неформально сказал я. Внимательно осмотрел его. Никакого побеления или хлопьев на коже, никаких нарывов. - Не вижу никаких признаков болезни, а эти антибиотики - очень сильное средство. У тебя будет от них понос и боль в животе. Воздержимся еще несколько дней.

- Ты уверен? - спросил Завала. - Микробы очень маленькие, их трудно увидеть!

Так может сказать невежественный крестьянин. Я очень удивился. Большинство знакомых мне киборгов очень эрудированы и умны. Нужно очень много денег, чтобы купить такие конечности, как у Завалы.

- Откуда ты? - спросил я.

- Из Колумбии. Деревня вблизи Москеры. - Москера - меленький прибрежный городок на юге Колумбии. Это самый бедный район Колумбии, вдалеке от больших городов, здесь мало образованных людей. В таких местах полагаются на знахарей, поэтому неудивительно, что Завала верит, будто можно увидеть микробов.

- Ты купил свою прекрасную руку и ноги в Москере?

Завала засмеялся, будто я придурок.

- В Москере их просто нет. Когда социалисты пустили чуму на нашу деревню, я убежал и попытался добраться до Буэнавентуры, но мои ноги умерли слишком быстро, и я не дошел. Падре в Гуапи отвел меня к партизанскому врачу в джунглях. Тот дал мне новые ноги при условии, что я буду сражаться в сопротивлении.

- Понятно, - сказал я. - Что ж, давай еще раз посмотрим на руку. - Я взял его руку и принялся внимательно разглядывать, задел носом за волосы на руке, будто пытаюсь увидеть микробы. - Должен сказать, - сказал я после долгого разглядывания, - что я очень долго занимался медициной. У меня прекрасное зрение, и я в своей жизни видел множество микробов. Но на твоей руке я ни одного не вижу. Может, они уползли? Или, еще вероятнее, когда сегодня мы горели в симуляторе, это похоже на гниль, и теперь твой мозг тебя обманывает. - Я однажды слышал, как знахарь говорил так на ярмарке, и надеялся, что моя импровизация похожа на слова настоящего знахаря и Завала мне поверит.