— Не знаю. Дело не в рублях, которые он выиграл.
— Что-нибудь заподозрил?
— Мне кажется, причина вовсе не в нас.
— В чем же?
— Понятия не имею.
— А Немец? — спросил Денисов. — Вы его видели раньше?
Музыканту наконец удалось взять малыша на руки.
— Нет. Вчера, между прочим, он тоже приезжал в аэропорт. Дежурная на выдаче багажа сегодня утром узнала его, поздоровалась: «Опять здесь?!»
«Любопытно», — подумал Денисов. Долговязый воспользовался паузой:
— Могу я с Борисом передать несколько слов Лизе? Да? Пусть принесет мне сигареты и теплые носки. Май, а ночи холодные. — Александр Ефимович был в своем амплуа. — И еще носовых платков.
* * *
Вокзал затихал. Поток пассажиров представлял теперь прерывистый ручеек, устремившийся к последней электричке. Другие пути были заняты поездами, остававшимися ночевать у платформ, — холодными, неосвещенными.
Крайнее табло, перед тем как заснуть до утра, негромко застучало, потом затихло, обозначив время отправления следующей электрички — «04.00». Денисов повернул к отделу.
«Бухгалтер выскочил из вагона не потому, что увидел садящегося в поезд милиционера. И выбросил паспорт не потому, что заметил заглянувшего в тамбур сотрудника. Ему, определенно, грозила опасность… Но какая?! Со стороны кого?!»
В дежурке Денисов увидел Антона. Материал о несчастном случае с Пименовым был оформлен и лежал на видном месте, рядом с протоколами на Немца и Долговязого. Здесь же находились выброшенные Бухгалтером паспорт и носовой платок.
У Антона не было причин волноваться, докладывая утром материалы при сдаче дежурства. И все же:
— Денис! — вдруг встревожился Сабодаш. — С утра инспекторские стрельбы! А мы после ночи… — При стрельбе Антон, как правило, рвал спусковой крючок — пули обычно летели в сторону. — Может, напевать во время стрельбы? Не знаешь? Говорят, успокаивает.
— Рискни.
— Надо обязательно попробовать.
Денисов снял с доски ключ от кабинета, пока он еще не думал всерьез о стрельбах.
— Насчет Пименова больше не звонили?
— Нет. Заказать Новосибирск?
— Я сам позвоню.
Он поднялся по лестнице, полуосвещенным коридором прошел к себе. Шаги гулко отдались в пустом помещении. Он почувствовал, что устал. В Новосибирске трубку снял все тот же дежурный инспектор.
— Опять вы? — спросил он. По-видимому, Денисов успел ему основательно надоесть.
— Я снова насчет хозяина квартиры…
— Пока не вернулся. Соседи бы мне позвонили.
— Сколько сейчас времени в Новосибирске?
— Считайте, четыре часа разница! Где он? У нас одна дорога, а у них сто… И в Москве так, правда?..
Денисов позавидовал его спокойствию.
— Я позвоню, — инспектор закруглил разговор. — Утром хозяин обязательно явится.
— Вы считаете?
— А что бы вы сделали на моем месте?!
— По-моему, ясно. Пименов по чужому паспорту вернулся в Новосибирск, когда все считали, что он в столице. А сегодня снова прилетел в Москву… Он такой же бухгалтер, как мы с вами.
— Дальше.
— Надо пригласить понятых и взломать дверь…
Уезжать не было смысла из-за утренних стрельб. Денисов полил кактусы на окне, удобнее устроился за столом, закрыл глаза.
«Главное — представить логическую цепочку, — подумал он — В вагоне был человек, из-за которого Пименов поспешил выбросить улики, а потом, на Москве-Товарной, бежал из поезда. Человек этот что-то знал. Но что?»
Больше от него ничего не зависело.
Он спал тяжело, рывками. Снился тир в Челюскинцах. Звучали команды. Журчал ручей, пронизанный донизу неторопливыми лучами. На дне ручья искрился песок, стремительно скользили по поверхности плавунцы.
«Опус девять», — догадался Денисов.
Телефонный звонок резко вернул к действительности.
— Спали? — спросил новосибирский инспектор. — Извините.
По его тону Денисов сразу заподозрил худшее:
— Что там? Труп?!
— Мог быть, — слова инспектора ложились друг к другу плотно, тревожно. — Мог быть, если б еще оставался без помощи… Два тяжелых ранения в грудь. Одно в голову. Сейчас на операции.
— А что врачи? — Денисов повысил голос, ему вдруг показалось, что не услышат. — Что говорят врачи? Как все произошло?
Голос инспектора из Новосибирска раздался совсем близко:
— Пименов узнал, что хозяин квартиры снял деньги со счета, и вылетел в Москву, чтобы обеспечить себе алиби. Ночью вернулся, тогда же все произошло… На квартиру Пименова рекомендовал некто Немец. Врачи говорят: «Будет жить…»
