Мой парусник - [2]

Шрифт
Интервал

В эту память немую и трудную.

* * *
Конечно, да!
Смывает лист озябшая вода
Из зажелтённых лесом берегов,
Из горькой тьмы
Растут дымы
Печально полыхающих костров.
И даль светла без зелени листа.
Что впереди — тоска, сиротство, грусть?
Пусть!
Зато у той неведомой черты
Меня ждешь ты.
И я твержу в неясное туда:
Да!

* * *
Шатры лесов затаптывает в землю
Безжалостный и мрачный листопад.
Боюсь его, но все-таки приемлю:
Вновь мягко стелет, ветрами богат!
А он колышет сорванные листья
И мне ссыпает на балкон под дверь.
Была ли жизнь?
Иль то мне только снится
Печаль потерь?
Я протестую против всех забвений,
Умышленных или идущих к нам
Спонтанными потоками стремлений
Не поддаваться избранным богам,
Не растворяться в искушенной воле,
Не таять в искусительном уме.
Я понимаю — не уйти от боли,
Живя в огне.
Смежаю вежды…
Смежаю вежды…
Еще зима.
Молчит продрогший сквер,
На голых ветках — времени излуки.
И где-то там рождаются разлуки —
Недобрые предвестницы потерь.
Снег потемнел
В последних днях зимы,
И скоро вовсе изойдет водою…
Как нам поспорить
С горестной судьбою,
Как повторить
Творящий круг весны?
И мнится мне
Разбуженность сердец,
Что зреет в них тревожная попытка,
И терпкая и ноющая пытка
Весной начала.
А зиме конец…
О, боль надежды…
Дыхание небытия
Дыхание небытия…
Есть где-то все
И есть отдельно я.
Хотя преград меж нами вовсе нет,
Но чьи-то зло застывшие глаза,
Глаза из тех, что не сулят побед,
Не позволяют повернуть назад.
Настал, как ночь,
Последний час…
Не вовремя, еще бы не сейчас!
Ведь я еще в плену своих надежд,
Еще мне мнится новая стезя.
Но в прорези бесформенных одежд
Пустые все преследуют глаза.
День не взойдет
И меркнет свет…
Глаза в глаза — спасенья больше нет.
Ты без меня остался где-то там,
Куда мне путь заказан и закрыт.
Как хочется живым моим глазам
Вернуться к тем,
Кто мною не забыт!
Дыхание небытия…
Причем здесь я?
* * *
Пейзаж все тот — зима, сугробы, сквер,
И ночь по-прежнему глотает звуки.
К приходу я безрадостной разлуки
Открою дверь, открою дверь…
В огромных хлопьях, скучен и безлик,
Наполнив воздух, оседает долго,
Тяжел и сир, как неизбежность долга,
Последний снег сверкает и летит…
Последний снег в последних днях зимы
Растает днем и отшумит водою,
И унесет куда-то вдаль с собою,
Чем жили мы, о чем мечтали мы.
* * *
И слова, что не созданы болью,
Умирают в холодной дали.
Мы вдвоем меж зимой и судьбою,
Победить только их не смогли.
* * *
Затихли струны, отдалились звуки,
Забылись пылкие слова. Мои слова…
Померк в тот час разлуки
Свет торжества.
Запеленал безвременным туманом,
Мой день неспешно обволок
И спрятал истину, иллюзии, обманы
Разлуки срок.
Не властна я над былью и над прошлым,
Оставшимся за той чертой,
Где шли дожди и сеяли пороши,
Томился зной.
Иду вперед под бременем наитий
Куда-то вдаль и наугад,
Минуя даты, сроки и события,
Гляжу назад.
Я, словно Будда в хмурой ипостаси,
От мира отрешила взгляд,
И все потери и находки наши
Болят, болят.
* * *
Еще одет, еще в шелках мой бор:
Пылают клены и рябины,
И продолжает тихий разговор
Листва берез на веточках вершинных.
Еще шумит кудрями старый бор,
С оттенком яркой позолоты:
Охра, багрянец, желтизны убор.
И листопад!
Как будто плачет кто-то.
В дожде лучей еще уютен он,
Стал реже лишь неяркой тенью.
Поет там ветер про грядущий сон,
Приветствуя мое умалишенье.
* * *
Опровергаю
Скуку утверждений,
Что вот пришла,
Пришла пора разлук,
Что нам не повторить
Томящий перестук
Сердцебиений.
Осторожность
Шумят дожди…
Все лето — только дождь,
Спешащие, настойчивые нити
И лужи, и ручьи…
Какая мощь —
Стихия всех моих наитий!
Почти как мощь упрямости воды,
Где неба и земли соединенность.
И что-то есть от краха, от беды
В том, что зовется «осторожность».
Есть что-то от
Трусливости греха
В ее уклончивой повадке.
И путаность в поступках и словах,
Как дисгармония в устроенном порядке.
* * *
Поклялась на мятежной крови,
Что тебя насовсем позабуду.
Не звони, не пиши, не зови,
Не являйся опять отовсюду.
Не пиши, не зови, не звони…
Не унять мне упрямые губы:
Только сохнут и просят они —
Прикоснуться, прижаться, прильнуть бы.
Не зови, не звони, не пиши…
Но все помнят безумные руки,
И ловлю я твои миражи
Да обманного голоса звуки.
Истомили меня, извели
Твои очи. И тает остуда.
Я напрасно клялась на крови,
Что тебя насовсем позабуду.
* * *
Нанизались на травы росинки,
Замохнатилась гулкая даль —
Листопад после долгой разминки,
Оседлавши ветра, проскакал.
Растревожил глухие поверья,
Сбросил наземь последний листок,
А потом, все смеясь и хмелея,
Замурлыкал и мягко прилег.
И, свернувшись продрогшим клубочком,
Успокоился, словно устал.
По размокшим дорогам и кочкам
Он туманы свои распластал.
Разорву, разметаю, развею
Этот плен — листопадовый сон!
Почему, окаянный, он смеет
Диктовать мне осенний закон?
Я живу на других измереньях,
По другим я заветам живу…
Оголились кусты и деревья,
Облака все плывут и плывут…
Ах, органные груди планеты,
Облака, очертившие высь…
Безудержная молодость, где ты?
Беспричинное счастье, вернись!
* * *
Спустился откуда-то свыше,
Огромный, всевластный, седой,
Подкрался незримо, неслышно
И лег на густой сухостой,
На землю, открытую небу,
Навис над пространством ее.
О где отогреть бы мне, где бы
Озябшее сердце мое?
Туман,
Листопадовы дали…
И вот серебрится весь мир.

Еще от автора Любовь Борисовна Овсянникова
Шаги по земле

Воспоминания о детстве, которое прошло в украинском селе. Размышления о пути, пройденном в науке, и о творческом пути в литературе. Рассказ об отце-фронтовике и о маме, о счастливом браке, о друзьях и подругах — вообще о ценностях, без которых человек не может жить.Книга интересна деталями той эпохи, которая составила стержень ХХ века, написана в искреннем, доверительном тоне, живым образным языком.


С историей на плечах

Сложно, практически невозможно понять прошлое вне судеб тех, кто его творил.М. Бердник.


Вершинные люди

В новой книге из цикла «Когда былого мало» автор показывает интересно прожитую жизнь любознательного человека, «путь, пройденный по земле от первых дней и посейчас». Оглядываясь, она пытается пересмотреть его. Говоря ее же словами — «так подвергаются переоценке и живот, и житие, и жизнь…»Это некое подобие «Тропика Рака», только на наш лад и нашего времени, это щедро отданный потомкам опыт, и в частности — опыт выживания в период перехода от социализма и перестройки к тому, что мы имеем сейчас.


Преодоление игры

Случай — игрок ее величества судьбы… Забавляется, расставляет невидимые сети, создает разные ситуации, порой фантастические — поймает в них кого-нибудь и смотрит, что из этого получится. Если они неблагоприятны человеку, то у него возникнут проблемы, в противном разе ему откроются перспективы с лучшим исходом. И коль уж игра касается нас, как теннис мячика, то остается одно — преодолевать ее, ежечасно превращая трудности в шанс, ибо это судьба играет, а мы-то живем всерьез.Книга о ситуациях в жизни героини, где чувствовался аромат мистики.


О литературе для детей и юношества

Небольшая публикация об опыте работы по совершенствованию творчества детских писателей.


Легкое цунами времени

Неожиданный звонок возвращает женщину, давно отошедшую от активной деятельности, к общению со старыми знакомыми, ввергает в воспоминания доперестроечного и перестроечного периода. И выясняется, что не все, о ком она сохранила хорошую память, были ее достойны. Они помнили свои прегрешения и, кажется, укорялись ими.Но самое интересное, что Зоя Михайловна, вызвавшая рассказчицу на встречу, не понимает, для чего это сделала и кто руководил ее поступками.Зачем же это случилось? Каков итог этих мистификаций?Впервые рассказ был опубликован под псевдонимном Сотник Л.