Мой нежный убийца - [51]

— Начнем с шуб, — предложил Лимон и, не задерживаясь возле них, открыл настежь балконную дверь.

Феодосии подошел к шубам, покопался среди них и заключил:

— Стоило из-за такого дерьма тащиться!

Этой фразы оказалось довольно, чтобы Лука и Янис достали пистолеты.

— Где остальное?

Лимон развел руками.

— Сначала оценим это. Мы договорились, что вы берете все.

— Выворачивай карманы и давай ключи от второго номера, — потребовал Янис.

Лимон независимо повернулся к ним спиной, прошел к креслу и сел в него.

— Ребята, неужели я похож на идиота?

— Молчи, гнида! — заорал Феодосии.

— Пусть говорит, — возразил Лука.

— Так вот, — продолжил Лимон, отметив про себя, что первым следует убрать слишком нервного Феодосия. — Никогда в жизни вы не начнете стрелять на чужой территории. Представьте себе — прогремят выстрелы, примчится полиция, начнется следствие, и все это на контролируемой Ходжой территории. Федорос вас за это не похвалит…

От неожиданности никто из троицы не мог открыть рта. Первым пришел в себя, как и предполагал Лимон, Феодосии. Он подскочил к Лимону, схватил его за куртку и закричал прямо в лицо:

— Падла, мы тебя придушим, как щенка, по…

Закончить он не успел. Лимон резким кивком головы ударил своим лбом его под подбородок. Феодосии покачнулся и, потеряв равновесие, упал.

Лука переглянулся с Янисом. Они оба растерялись и не решались стрелять.

Этого было достаточно, чтобы Лимон тоже вытащил пистолет.

— Предлагаю всем нам избавиться от оружия, — и бросил свой «Макаров» на пол.

Психологически он рассчитал правильно. Лука не сомневался, что справится с совком голыми руками. Поэтому тоже положил свой пистолет на шубы. Янис последовал его примеру. После этого Лимон отошел к открытой балконной двери и вытащил из заднего кармана джинсов «лимонку».

— Значит, так, ребята, — спокойно начал он, — я не шучу. Одно лишнее движение — и мы все взлетим в воздух. Только я еще успею зацепиться за балкон, а вас уже не зашьет ни один хирург.

Похоже, Янис первым оценил ситуацию. Он демонстративно приподнял руки, давая понять, что не собирается идти на конфликт.

— Нарвались… — выдавил из себя Лука в бессильной злобе, уничтожая Лимона взглядом.

— Кладите деньги на стол и не вздумайте тянуться за пистолетами.

В этот момент пришедший в себя Феодосии вскочил и бросился к Луке.

— Задавим падлу! — снова закричал он. Лука заткнул ему рот рукой.

Медленно, как бы не веря в происходящее, они все трое вытащили деньги и бросили их к ногам Лимона. Тот, закусив губу от боли в плече, подобрал раненой рукой, второй держа высоко над собой «лимонку». Потом стал продвигаться к двери. Феодосии не выдержал и в прыжке бросился на него.

Удар пришелся в простреленное плечо. Лимон вскрикнул и, зайдясь от боли, выпустил гранату.

Она покатилась по полу.

Все замерли. Прошло несколько томительных минут ожидания.

Первым пришел в себя Лимон. Он рванулся к двери и выскочил из номера. Ключ торчал со стороны коридора, не стоило труда его повернуть.

Сразу же раздались удары кулаков Луки.

— Ребята, — крикнул Лимон, — вторую гранату кладу под дверь. Не испытывайте судьбу. Чека привязана к ручке. Вы уже убедились, что у меня гранаты боевые. Сидите тихо. Или идите через балкон.

Увидите Федороса, передайте привет от Лимона.

С этими словами Лимон удалился. Внизу он сунул в карман портье одну из отобранных пачек и предупредил:

— Ты меня здесь не видел. Позвони Ходже и сообщи, что в сорок восьмом номере сидят люди Федороса. Интересно, чем они там занимаются? По-моему, решили украсть шубы Ики. Нехорошо как-то.

Портье понимающе кивнул и сунул руку в карман. Лимон похлопал его по плечу.

— Там достаточно, не проверяй. — И вышел на улицу.

* * *

Инга вернулась на виллу и поразилась царящей на ней тишине. Она обошла все комнаты и нашла Ольгу, спящую в качающемся шезлонге. Принесла плед и укрыла обнаженную девушку. Села рядом в плетеное кресло и закурила. В своих мучительных переживаниях она долго не могла примириться с присутствием Ольги. Пришлось честно задать себе вопрос — готова она отпустить Лимона или нет.

Оказалось, не готова. А значит, приходилось привыкать к новой ситуации. Но если Инга не в состоянии разлучить Лимона с Ольгой, то почему не попробовать наоборот? Увести от Лимона его княгиню.

Наблюдая за ней, Инга отметила очень хрупкую защитную оболочку, не спасавшую девушку от любых воздействий на ее психику. Ольга была неврастенична, издергана, обессилена и потому чрезвычайно внушаема. Ей не хватало материнского тепла и женской ласки. Ни один мужчина, а уж тем более Лимон, был не в состоянии дать ей это. С раннего возраста, привыкнув к мужчинам, она страдала комплексом невосполненного детства. В нем ее мало баловали и ласкали. Поэтому стоило погладить ее по голове, и на глазах княгини наворачивались слезы.

Все это не ускользнуло от внимания Инги. Не в силах расстаться с Лимоном, она решила соблазнить Ольгу лаской и нежностью. Сама Инга никогда не занималась сексом с женщинами, хотя много думала на эту тему. Особых лесбийских наклонностей в себе не ощущала. Иногда, ловя себя на любовании какой-нибудь девушкой, думала, что делает это просто из любви к изящному. Теперь она решила перейти грань дозволенного. Влюбить в себя княгиню, стать ей матерью, сестрой, любовницей и потихоньку отдалить от Лимона. В один прекрасный день Ольга сама от него откажется. Инга понимала коварство своего плана. Но не сомневалась, что это наиболее безболезненный выход из создавшегося положения.