Высморкавшись, она решила не скрывать от подруги свою беду. Все равно шила в мешке не утаишь!
— Моя отлучка никакого отношения к бизнесу не имеет. Я была у гинеколога. — Она сделала паузу, потом закончила:
— Я беременна.
— Беременна, ты? Не может быть! — Патриция фыркнула. — Ты никогда не могла найти времени с кем-нибудь постоянно встречаться, а одноразовые приключения — не твой стиль.
Касси молчала. Ей было совестно даже поглядеть подруге в глаза. Но Патриция и так все поняла.
— Господи боже, ты! Кассандра! Ты переспала с кем-то с бухты-барахты!
— Угу, — прошептала та. — И не только это. Есть и еще кое-что.
Это кое-что сначала не показалось Касси чем-то особенно ужасным и начало обретать свои мрачные контуры позднее.
— У вас уже добрых десять недель, — сообщил ей гинеколог. — При удачном стечении обстоятельств и должном внимании к себе к Рождеству у камина можно вешать новый чулок.
При удачном стечении обстоятельств…
— Но, — запнулась Патриция, не зная, как задать деликатный вопрос, — а кто же отец?
Касси открыла рот для ответа, но страх внезапно сжал ей горло. Что, если беременность пойдет не так, как надо? Если осложнения, которые возможны и о которых упоминал доктор, действительно возникнут?
— Касси? — Патриция обняла подругу за плечи. Ты ведь знаешь, кто отец?
Вспыхнув, Касси прошипела:
— Да, представь себе, знаю! Возможно, я и дура, но не до такой же степени!
— Солнышко, я не хотела тебя обидеть! Но если тебя изнасиловали… — Голос Патриции понизился до шепота. — Если ты не знаешь этого человека.., если он принудил тебя…
— Это не было насилие, не переживай, — прервала ее Касси. — Этого человека я знаю и сошлась с ним.., очень даже добровольно.
Действительно она сама желала этого и была податлива до безобразия.
— Значит, у него есть имя.
Обреченно вздохнув, Касси провела рукой по лицу.
— Да, имя есть. Это… Бенедикт Константине.
Последнюю фразу она прошептала чуть слышно, словно опасаясь ушей, которые могут подслушать. Патриция, однако, не оказалась столь деликатной.
— Бенедикт Константине? — воскликнула она так громко, что напугала чаек, удобно расположившихся на перилах балкона. Целая стая с пронзительными криками снялась с места. — Бенедикт Константине?
— Сообщи об этом всему миру, чего уж там, — колко заметила Касси. Внезапный приступ тошноты лишил ее способности заботиться о сохранении собственного достоинства.
Немедленно придя в себя, Патриция устыдилась.
— Прости, я сама не своя. Но если б мне пришлось угадать, кто мог затащить тебя в постель, да еще без каких-либо ухаживаний, то его я вспомнила бы в последнюю очередь. Он так корректно себя вел. Так.., отстраненно.
Совсем не подходящие слова для описания его поведения в их последнюю встречу, подумала Касси, охваченная жаром даже сейчас, через несколько месяцев разлуки, при одном воспоминании о тех днях.
— Скажи, как это.., случилось?
— А ты как думаешь? — фыркнула Касси. — Возможно, он баснословно богат, красив и умен, но штаны снимает точно так же, как все прочие.
— Я спрашивала не об этом, — возразила Патриция. — Мы с тобой дружим всю жизнь, но совать нос в интимные подробности у меня нет привычки. Я хотела сказать, как получилось, что вы опять встретились? Он ведь не живет на противоположной стороне улицы, в конце концов. Нью-Йорк и Сан-Франциско довольно далеко расположены друг от друга.
— Он прилетал к Нунцио Занетти на празднование Нового года.
— Нового года?.. — Глаза у Патриции расширились. — Ой, ой! В ту ночь!
— Да, в ту ночь, — мрачно подтвердила Касси.
— Значит, флирт действительно был спонтанным. Если бы та сотрудница, что должна была поехать в новогодний круиз, не заболела, ты, может, провела бы ночь дома у телевизора. Но тебе пришлось ее заменить, ты встретила Бенедикта, и вот результат…
— В результате, пока прочие гости веселились на палубе, мы с Бенедиктом встретили Новый год менее традиционным способом. И теперь мне достался подарок, который останется со мной на всю жизнь! — Слезы хлынули снова, не давая говорить. — Какая же я идиотка!
Патриция придвинула к ней пачку салфеток.
— Прекрати, Касс, хватит! Ты не из тех, кто сгибается под грузом обстоятельств. Ты не хнычешь ты борешься и побеждаешь.
— Боюсь, не в данном случае.
— В данном тоже! Ты не первая женщина, пострадавшая от незапланированной беременности, и, заметь, не последняя. Если ты считаешь, что совсем не готова нянчиться с малышом, есть ведь другие варианты. Можно отдать его на усыновление или.., сделать аборт.
— Варианты не для меня, — разрыдалась Касси, обняв руками живот.
— Тогда в чем дело? Бенедикт отказывается признать ребенка?
Раздражение и досада в голосе Патриции постепенно привели Касси в чувство. Она сделала мужественную попытку успокоиться.
— Нет, какой Бенедикт! При чем тут он! — Это не было правдой, потому что частично Бенедикт свою роль тут сыграл. — Это.., моя мама.
— Ой, солнышко! — Голос Патриции смягчился. — Я знаю, как тебе ее не хватает, особенно в теперешних обстоятельствах. Но ты не одна. У тебя есть я и Пан. Хотя мы никогда не сможем заменить ее, но на нас ты всегда можешь рассчитывать.
— Не в том дело. Это… — Опять поток слез. Отдышавшись, она продолжила:
