Мой невероятный мужчина - [4]

Лениво приоткрыв один глаз, я смотрю на мужчину. Да, я оставила его почти без пищи и совсем без воды, но… Сейчас такие мелочи, как моральная сторона вопроса, меня совершенно не беспокоят. Даже жара перестаёт раздражать. Сытость принесла с собой удовлетворение, довольство всем и вся! Жаль, что лишь на время.

— И что прикажешь мне делать? Может быть, съесть тебя?

Веки я лениво опускаю: не интересно.

Таковы начальные этапы трансформации. Требуется прорва еды, а затем обязательный отдых, чтобы её переварить. А с ним приходит и полное безразличие ко всему. Тем более если бы охотник хотел остановить меня или помешать сожрать всю тушу — сделал бы это сразу. Но он лишь молча сидел, провожая каждый кусок потрясённым взглядом. Губы его шевелились. Считал калории? Или я выглядела как голодавшая с самого от рождения, и его скупое на чувства мужское сердце дрогнуло, допустив слабину. Вернее, позволив непонятному белобрысому измождённому и дрожащему недоростку сожрать всю добычу. Какой мужчина!

— Заморыш, ты что, спать теперь надумал?

Вот хорошая мысль! Но кивнуть тоже лень. И вообще, сомнительная нора непонятного зверя на жуткой пустынной планете вдруг увиделась мне в новом свете — стало даже как-то уютно…

Сообразив, что меня накрыло откатом и сейчас все ощущения и даже инстинкт самосохранения притупились, я касаюсь своего спасителя ладонью. Медленно и с ленцой — охотник не отстраняется.

Мои пальцы касаются руки идарианца, буквально потонув в большой мозолистой ладони. Сквозь приоткрытые веки я вижу: он внимательно наблюдает за манёвром. Вероятно, я пробудила его любопытство. Незнакомое существо, встреченное в этом пекле, добавило его жизни разнообразия. И он, возможно, всё ещё решает, что предпочесть: избавиться от осложнений в моём лице или позволить остаться?

Надеясь на второй вариант, я и стремлюсь к контакту. Мне нужна эта связь, чтобы послать мужчине едва ощутимый импульс одобрения, даже радости. Буду подпитывать его позитивом, стараясь создать располагающую к доверию атмосферу. Больше мне не на кого рассчитывать…

* * *

— Нашёл себе проблему. Должен делать всё, чтобы добиться женщины, а сам застрял тут с непонятной зверюшкой. К тому же прожорливой. Сижу в норе боргха голодный и боюсь шелохнуться, чтобы не потревожить зверёнка. Мне ж никто не поверит!

Шёпот едва различим. Я даже не сразу осознаю, что он реален, а не снится мне. Хотя моё состояние сном назвать трудно — просто организм, нуждаясь в срочной порции энергии для трансформации, сосредоточился на главном — переваривании богатой протеином пище. А все реакции на внешние раздражители и эмоции блокировал, погрузив меня в состояние прострации. Теперь же я пробуждаюсь, и первое, что чувствую, — голова лежит на сгибе локтя идарианца.

— Вот и откуда это существо?! На мою голову…

Ничем не выдав своего пробуждения, спешно отправляю мужчине волну умиротворения и довольства. Охотник мне необходим, нельзя допустить расставания. В одиночестве я в этом мире не выживу.

— Беспомощное и слабое… Но ведь и не оставишь… — смягчаясь, бурчит он, попав под моё влияние. — Вот посмеются надо мной: ушёл в долину смерти добыть трофеи, чтобы привлечь внимание женщины, а вернулся с… питомцем.

Прислушавшись к установившейся между нами связи, я распознаю чувство горечи. О каких трофеях речь? Пока я мало знаю, но одно очевидно — мне достался не самый счастливый и удачливый представитель местного населения. Однако выбирать не приходится — трансформация началась, а значит, именно его присутствие будет влиять на меня.

— Заделался нянькой. Сколько же можно спать? Откуда этот странный вид? Не знал, что здесь обитает такой… Да ещё настолько прожорливый. Или он наедается впрок, а затем может долго голодать?

Увы. В последнем я его точно разочарую. Мой бешеный метаболизм уже сделал своё дело — вчерашний обильный перекус остался в прошлом. Питательные вещества пошли на перестройку тела, желудок предательски пуст, а в горле вязко от жаркого воздуха. Как эти идарианцы тут выживают?!

— К чему мне эта обуза? — Даже с учётом моего влияния мужчину не отпускают сомнения. — Я должен хоть чего-то добиться. Приду с пустыми руками, и самая невзрачная простушка в мою сторону не посмотрит. Даже последним мужем меня никто не примет.

В моей душе рождаются сомнения: чего это охотник так сокрушается? Неужели такой опытный и бесстрашный мужчина может остаться одиноким? Или местные женщины так глупы?

— Сопит он тут, — тяжёлый вздох и сочувственный упрёк уже мне, вернее, тому неведомому полуразумному зверю, за которого он меня принимает. — Как ребёнок, в самом деле. То за считаные минуты сожрал целого боргха, то дрыхнет тут безо всякого страха. Проникся ко мне доверием? Как такого бросить?

Рука охотника в мимолётной ласке треплет моё ухо. Ну точно как питомца!

Мотнув головой, я чуть заметно подаюсь вперёд, сползая с плеча мужчины. Невольно поворачиваюсь к стене, где вчера нашлись капли воды. Пусть в меньшем количестве, но они на ней имеются и сегодня. Жажда тут же гонит меня вперёд. На четвереньках, по острым осколкам шкуры стеклянного монстра я ползу к желанной влаге, но, оказавшись у цели, пристыжённо замираю: действительно, веду себя не лучше зверя. Обернувшись к идарианцу, указываю подбородком на капли.