Мой неповторимый геном - [45]

— Хватит болтать — нужно просто сделать это, — потребовал он.

По залу прошел глухой ропот, и председательствующий на заседании радиожурналист Роберт Крулвич поспешил перейти к следующему вопросу. Всезнающие представители научной журналистики поговаривали, что Кулвич не очень-то жалует открытость генной информации, но начал он вполне благожелательно.

На этот раз в центре внимания был Генри Луис «Скип» Гейтс-младший, профессор Гарвардского университета. Он стал первым из афроамериканцев с полностью секвенированным геномом, а вместе с девяностосемилетним отцом они составили первую в мире пару отец/сын с исчерпывающей информацией обоих. Глядя на него, я не могла отделаться от мысли, что все-таки большую славу он приобрел, когда поскандалил с белым полицейским: тот решил, видя, как профессор входит в свой дом, что этот черный — грабитель. «Расист!» — кричал профессор Гейтс. «Надутый индюк», — отвечал ему полицейский, когда все разъяснилось. Конфликт удалось погасить лишь президенту Обаме, пригласившему обоих в Белый дом распить в знак примирения кружку пива.

— Что меня больше всего поразило — так это то, что теперь я могу разделить отцовскую нуклеотидную последовательность и свою и таким образом увидеть материнское наследие. Это похоже на обретение умершей мамочки. Отец плакал, я тоже готов был разрыдаться. Потрясающе! — делился своими эмоциями профессор Гейтс.

— Что же такого в этой последовательности нуклеотидов? — поинтересовался Крулвич. — Ведь по существу это просто картинка с разноцветными графиками.

— А что такое фотография? — спокойно возразил Гейтс. — Это просто отображение реального человека на бумаге. Геном — метаморфический аналог фотографии, просто нам нужно научиться увидеть человека за этими графиками и азотистыми основаниями. Ведь все это — составляющие нашей индивидуальности.

Затем негр Гейтс неожиданно заявил, что на самом деле он белый. Анализ его митохондриальной ДНК и Y-хромосомы прямо указывает на его европейские корни.

— 35 % темнокожих американцев получили свои Y-хромосомы от рабовладельцев, и для многих эта новость стала шоком. Что касается меня, то я считаю: генетика обязана развеять мифы о чистоте рас. По-моему, это прекрасно — осознавать, что наши генотипы — этакая замечательная генная мешанина!

Далее мы услышали о паре бизнесменов: Джее Флатли из компании Illumina и Греге Лусифере, главе Life Technology. Обе компании занимались секвенированием ДНК и оба директора казались олицетворением решительности и целеустремленности. Крулвич поинтересовался, не заботит ли уважаемых господ, что их коллеги здесь и за рубежом найдут что-то нежелательное в сведениях о них, выставленных на всеобщее обозрение.

— Но я совершенно здорова! — невозмутимо ответила Флатли.

— А что думают по этому поводу члены вашей семьи?

— Мы не раз говорили об этом дома, — сказал Лусифер, чья жена, дети и родители тоже участвуют в проекте. — Все мы полны энтузиазма, а если учесть, чем я занимаюсь, то мое поведение представляется вполне логичным. Мы хотим быть в гуще событий.

— Да, но ваши дети… — начал было Крулвич.

— Сейчас объясню, — прервала его Флатли. — Конечно, это один из доводов в пользу неразмещения даже своего генома в Интернете, потому что половина информации о ДНК ваших детей автоматически становится доступной всем желающим. Это вопрос, требующий каждый раз детального обсуждения.

— Мне, например, очень трудно представить, зачем вообще нужна эта общедоступность, — произнес Крулвич.

— Посмотрите на Интернет! — вступила в беседу Эстер Дайсон. — Многие так называемые рассудительные люди не видели никакой пользы от массы казавшихся им бесполезных вещей, без которых мы теперь не можем обойтись, Интернет — в их числе. Точно так же множество непонятно зачем выкладываемых генетических данных со временем принесут свои плоды и будут способствовать прогрессу в самых разных областях нашей жизни, и не в последнюю очередь — в медицине. Никто не может знать, что пригодится в будущем.

Дайсон не верит, что люди не способны разобраться в том, где хоть как-то фигурирует статистика.

— Если они чувствуют себя свободно в околофутбольных делах — всех этих лигах, матчах, кубках, — то освоят и генетику. И сделать это проще, имея дело со своим собственными данными, чем с данными какого-то случайного человека.

Тут ее прерывает Флатли:

— Просто пока не наступил момент, когда преимущества от размещения своих генетических данных в Сети будут столь очевидны, что не воспользоваться ими будет просто глупо.

Ее компания как раз намеревается разработать целую серию продуктов, которые помогут преодолеть страх перед генетической информацией. Первый из них — небольшая программа, позволяющая получать генетическую информацию с помощью мобильного телефона. Это может пригодиться, например, при посещении врача, когда нужно узнать, нет ли у вас аллергии на прописываемое лекарство.

— Или, положим, вы сидите в баре и хотите познакомиться с понравившейся вам девушкой. Можно сначала обменяться с ней биологической информацией, а уж потом приступать к делу — или не приступать, — саркастически заметил Крулвич. И продолжил уже вполне серьезно: — Все это звучит так легко и весело, но все-таки — не опасно ли выставлять на всеобщее обозрение свою подноготную?