Мой нелучший друг - [42]

Женька говорил, что настоящий мужчина не будет зацикливаться на мелочах, он позволит своей любимой осуществлять прихоти, капризничать. Женька мне позволял использовать его на полную катушку и даже вить веревки. Он был самый настоящий друг. И вот по зову своего друга я помчалась среди ночи к нему домой. Сашка стал на пороге, как шлагбаум, преграждая дорогу.

– Уйдешь к нему, можешь не возвращаться, – сквозь зубы процедил он.

– Ты не понимаешь…

– Это ты не понимаешь, – бесцеремонно перебил он мои жеманные жесты оправдания, – я не собираюсь делить свою женщину с другим мужчиной. Уйдешь ты сейчас, уйду и я.

– Саша!

– Вика! Ты не видишь, что он хочет нас поссорить? Почему он позволяет себе такие звонки, почему требует сорваться с места и мчаться к нему?

– Он мой друг!

– Вот и живи со своим другом!

Разъяренный Сашка умчался в ванную, сон пропал как у меня, так и у него. Перспектива потерять Сашку ужасала, но потерять Женьку было еще страшнее. Выбрала последнего. Написала Сане записку «не обижайся», вызвала такси и помчалась к Женьке. В машине подумала, почему меня так задело поведение моего парня? Его слова были обидными и колючими. Жить с другом не хотелось, по коже пробежал озноб отвращения. Дружить с таким милым и приятным парнем одно удовольствие, но жить с ним, делить и день и ночь, решать бытовые вопросы, как-то не представлялось совершенно.

Женька был безукоризненно гладко выбрит, несмотря на высокую температуру и далеко не подходящее для принятия гостей время. Аккуратно застеленная кровать, красные шторы, ковер в тон, картина в багряных оттенках. В его доме, как и в нем самом, все было совершенно.

– Женя, ты почему на ногах?

Я кинулась укладывать друга под одеяло.

– Какой ты горячий. «Скорую» вызвал?

– Все в порядке, – пересохшими губами сказал он.

– Температуру мерил?

Я продолжала хлопотать вокруг него, побежала на кухню заварить больному чай с малиной. Включив свет, застыла прямо на пороге. На столе, в большой хрустальной вазе, красовался букет цветов. Мои любимые – бордовые розы. Машинально я посчитала – одиннадцать бутонов. Рядом, лопаясь от важности и королевской значимости, в пластиковой прозрачной упаковке стоял торт «Людвиг». С черносливом. Я его обожаю. Обалдевшая, с чувством легкого тумана в голове, я совсем забыла, зачем зашла на кухню. Если бы не болезненный вид друга, решила бы, что он специально все подстроил. Купил торт, цветы и решил меня закадрить? Я бы так подумала на любого другого, но не на Женьку. Кто угодно, но не он!

– Женя, что это все значит?

Я вернулась в комнату и ждала каких-то фраз, проясняющих суть.

Даже показалось, что линзы его очков хитро мне подмигнули. Какой-то другой блеск в них появился. Или это мне показалось? Это все полумрак комнаты и настольная лампа виноваты?

– Посиди со мной, – хрипло попросил Женька.

Я присела на край кровати. Он смотрел через тонкие щелочки глаз, ничего понять по выражению лица невозможно. Я протянула руку и сняла очки.

– Зачем все это?

Слова давались ему с трудом. По-видимому, температура трясла его не по-детски.

– Ты первый раз в моем доме, я не мог по-другому…

– Женька…

Ну как я могла в нем усомниться? Подумать плохое? Нечистое? Этот человек был совершенен в делах, помыслах и поступках. Даже в такой трудный час он позаботился заранее о том, чтобы быть на высоте. Впрочем, как всегда.

Он уснул, а я сидела и держала его за руку. Жар постепенно спадал. Я всеми силами хотела помочь другу поскорее выкарабкаться из паутины болезни. Знала, что «быть рядом» – это не простые слова. Это очень много! В эту минуту дружескую поддержку оказывала ему я. Ведь дружба – понятие круглосуточное.

Глава 24

К Женьке вернулось здоровье, от меня ушел Сашка. Не вернулся. Не простил. Я погоревала и ушла с головой в работу. В закутанном вуалью грусти и печали сердце стали рождаться странно-трагичные песни, которые на удивление нравились молодежи. Мои песни не сходили с модных чартов, неслись по радиоволнам и приносили неплохие деньги.

В мой день рождения Сашка не позвонил. Я еще ждала и даже подумывала его пригласить на праздник. Но к вечеру поняла, что ничего не произойдет. И тогда позвонил Женька.

Мы танцевали с Женькой в красивом ресторане, я пила грузинское вино, уплетала шоколад, грустила и себя жалела. А он пытался быть галантным и учтивым, и как всегда, вытаскивал меня за уши из состояния, близкого к депрессии. К концу вечера я уверилась, что лучше меня нет никого на всем белом свете. А моей совершенной фигуре не помешает ни шоколад, ни пирожные, и вообще, я вольна поступать как хочу. Я – звезда! Хочу пью, хочу веселюсь, кричу, танцую. И пусть пишут обо мне, пусть. Артисту нужны всплески, пусть даже такой, сомнительной популярности. К тому времени я была уже достаточно известной певицей, меня узнавали на улицах, гаишники не штрафовали и вообще, мой звездный статус приносил только положительные дивиденды.

В тот вечер я всерьез задумалась, что Женька лучший мужчина, который встретился в моей жизни. Всех его достоинств хватит на двоих. Он будет прекрасным отцом. А любовь? Любовь… Придуманное чувство.