Мой муж Норбеков, или как родилась Лора - [3]
Между тем, наша поездка откладывалась, каждый день приносил новые заботы и дела, бесконечная суета забирала много сил и времени… А паспорт так и не был переделан. Мирза не захотел, а может, и не смог, потому что делать его следовало через Узбекистан, ведь он был гражданином этой страны.
Слезы текли по щекам. Окончательно ослабев, я дремала в кресле самолета, но как только прорывалась сквозь сон, слезы одолевали меня снова. Это были слезы отчаяния перед незримой силой, которая развела нас в стороны и разрушила все планы. Все это казалось таким несправедливым и таким нереальным. За окном плыли и плыли облака. Они казались то горой, то озером, то океаном, то раем, то адом. И им не было до меня никакого дела. Подходили стюардессы со своими подносами, участливо трогали за плечо: "Чем вам помочь?" О! Чем мне можно было помочь? Автоматически что-то пила, ела… И, обессиленная, опять проваливалась в спасительный сон.
Тогда во время долгого перелета я как будто заранее оплакала наш будущий разрыв. Слезы почему-то не приносили успокоения, они текли уже сами по себе, как вода из неисправного крана. Голова от них становилась тяжелой, тело — абсолютно бессильным, а лицо — некрасивым. Но они оказались спасительными, ведь с ними уходило так много всего… То были очищающие, святые слезы. И способность так выплакать все — бесценный Дар Природы. В тот момент я просто не осознавала, что это включилась Саморегуляция, данная нам свыше самим Творцом.
Все, что происходило рядом со мной, вокруг меня, выплывает из памяти рваными фрагментами, как будто из фотопленки кто-то вырезал несколько кадров, а остальное выбросил в корзину.
— Вы туда летите в первый раз? — Надо мной склоняется лицо, изборожденное морщинами, и глаза, подернутые дымкой прожитых лет, — добрые, ласковые… Но — чужие!
— А у меня там дети, внучка Танечка. Пригласили снова. Вот, ей подарок везу! — тычет в меня какой-то куклой.
Мне не интересно, я ничего не воспринимаю, а старческий голос продолжает шелестеть.
— Вот, приглашают, я иногда и летаю, наверное, в последний раз, сколько мне еще, — голос затихает на полуслове.
Это вновь спасительный сон, где нет никаких чувств — сплошная пустота.
Слезы абсолютно опустошили меня. И это было спасение от назойливых мыслей: "Что я сделала не так? Я старалась и сделала все. Как могла. Вероятно, ничего уже нельзя изменить. Это — испытание каждому из нас, проверка. И… подарок судьбы". Когда в голову пришла эта простая мысль, я стала постепенно успокаиваться и приходить в себя: "Господи, на все воля Твоя".
Приближался Нью-Йорк…
— Лариса, а где Мирзакарим?
Слезы вновь размыли настоящее. Сквозь всхлипы единственное, что выдавливаю из себя:
— Так случилось… В самый последний момент…
Его паспорт…
В ответ понимающее:
— Ну, ничего, ничего, успокойся, что-нибудь придумаем.
Вера Мостовой встретила меня в аэропорту. Все формальности я прошла быстро, и мы поехали к ней домой.
Первая поездка в Америку навсегда осталась для меня окрашенной в тона роковой разлуки, нашей первой разлуки, предвестницы разрыва. Особенно дорога слез. Они просто текли и текли сами по себе, и невозможно было их остановить. Никогда не думала, что в человеке так много слез. Раньше только читала об этом, да в кино видела — это казалось неправдоподобным, когда так долго переживают, чувствуют себя несчастными. Недаром говорят: "Маленькая беда кричит, а большая молчит". Моя маленькая беда кричала во мне, билась, как птица в клетке. Спасибо окружающим. Они смотрели участливо и просто молчаливо поддерживали эту заплаканную русскую женщину, так сильно страдающую, будто умер у нее кто-то родной или близкий, и понесла она невосполнимую потерю. Это тоже было правдой. Буквально за неделю до отъезда у меня умер отец. Поэтому дорога к дому семьи Мостовых видится мне, как в тумане.
Все, что мелькало за окном, было безусловно впечатляющим… Но меня не трогало. Ехать было недалеко. Проживали они в штате Нью-Джерси, который примыкает к штату Нью-Йорк. И граница — чисто условная. Вера мне в дороге объяснила, что это как в Москве из «Шереметьево» проехать в противоположный конец города. Русские эмигранты. Сколько лет уже живут в Америке, а расстояние все с Москвой сравнивают. Русские, они и в Америке русские. А Вера продолжала рассказывать. Оказывается, у них там каждый штат имеет второе название. И у Нью-Джерси, кстати, одного из самых престижных и комфортабельных, тоже такое есть. Его называют «Штат-Сад». И надо сказать, что он это название полностью оправдывает. Кругом столько зелени и цветов. Каждый дом буквально утопает в них. Это я разглядела потом, значительно позднее.
"Знаешь, в Москве такого нет. А здесь — тишина и покой, красота, особенно летом, когда все в цвету, — хорошо, правда?" — Верины глаза так и сияют от гордости. И ей есть чем гордиться. Дом у них очень хороший. Старинный, двухэтажный. Как любит повторять ее муж Юра: "В каталогах числится как европейский в ирландском стиле".
Все это вместе с приветливой встречей всего семейства немного успокоило меня.
— А вот и твоя комната. — И Вера распахнула дверь.
Лариса Фотина и Мирзакарим Норбеков — авторы уникальной системы по оздоровлению и омолаживанию, подтвержденной патентами Российской Федерации на 18 изобретений. Система давно заслужила широкую известность и была представлена лично Фотиной Л.А. не только в России, но и в США, Австрии, Англии, Болгарии, Сербии, Венгрии.С Ларисой Фотиной и Мирзакаримом Норбековым сначала познакомились миллионы телезрителей, ставшие свидетелями необыкновенных уроков здоровья, а затем и сотни тысяч читателей книги "Верни здоровье и молодость".
Перед вами не просто книга — это учебник, где каждое занятие будет шагом на пути к здоровью и молодости. Каждый урок расписан по минутам. В основе методики — свод приемов оздоровления, описанных в древних восточных книгах, проверенных современной практикой.
Новую книгу «Рига известная и неизвестная» я писал вместе с читателями – рижанами, москвичами, англичанами. Вера Войцеховская, живущая ныне в Англии, рассказала о своем прапрадедушке, крупном царском чиновнике Николае Качалове, благодаря которому Александр Второй выделил Риге миллионы на развитие порта, дочь священника Лариса Шенрок – о храме в Дзинтари, настоятелем которого был ее отец, а московский архитектор Марина подарила уникальные открытки, позволяющие по-новому увидеть известные здания.Узнаете вы о рано ушедшем архитекторе Тизенгаузене – построившем в Межапарке около 50 зданий, о том, чем был знаменит давным-давно Рижский зоосад, которому в 2012-м исполняется сто лет.Никогда прежде я не писал о немецкой оккупации.
В книге известного публициста и журналиста В. Чередниченко рассказывается о повседневной деятельности лидера Партии регионов Виктора Януковича, который прошел путь от председателя Донецкой облгосадминистрации до главы государства. Автор показывает, как Виктор Федорович вместе с соратниками решает вопросы, во многом определяющие развитие экономики страны, будущее ее граждан; освещает проблемы, которые обсуждаются во время встреч Президента Украины с лидерами ведущих стран мира – России, США, Германии, Китая.
На всех фотографиях он выглядит всегда одинаково: гладко причесанный, в пенсне, с небольшой щеткой усиков и застывшей в уголках тонких губ презрительной улыбкой – похожий скорее на школьного учителя, нежели на палача. На протяжении всей своей жизни он демонстрировал поразительную изворотливость и дипломатическое коварство, которые позволяли делать ему карьеру. Его возвышение в Третьем рейхе не было стечением случайных обстоятельств. Гиммлер осознанно стремился стать «великим инквизитором». В данной книге речь пойдет отнюдь не о том, какие преступления совершил Гиммлер.
В этой книге нет вымысла. Все в ней основано на подлинных фактах и событиях. Рассказывая о своей жизни и своем окружении, я, естественно, описывала все так, как оно мне запомнилось и запечатлелось в моем сознании, не стремясь рассказать обо всем – это было бы невозможно, да и ненужно. Что касается объективных условий существования, отразившихся в этой книге, то каждый читатель сможет, наверно, мысленно дополнить мое скупое повествование своим собственным жизненным опытом и знанием исторических фактов.Второе издание.
Очерк этот писался в 1970-е годы, когда было еще очень мало материалов о жизни и творчестве матери Марии. В моем распоряжении было два сборника ее стихов, подаренные мне А. В. Ведерниковым (Мать Мария. Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк. – Париж, 1947; Мать Мария. Стихи. – Париж, 1949). Журналы «Путь» и «Новый град» доставал о. Александр Мень.Я старалась проследить путь м. Марии через ее стихи и статьи. Много цитировала, может быть, сверх меры, потому что хотела дать читателю услышать как можно более живой голос м.
«История» Г. А. Калиняка – настоящая энциклопедия жизни простого советского человека. Записки рабочего ленинградского завода «Электросила» охватывают почти все время существования СССР: от Гражданской войны до горбачевской перестройки.Судьба Георгия Александровича Калиняка сложилась очень непросто: с юности она бросала его из конца в конец взбаламученной революцией державы; он голодал, бродяжничал, работал на нэпмана, пока, наконец, не занял достойное место в рядах рабочего класса завода, которому оставался верен всю жизнь.В рядах сначала 3-й дивизии народного ополчения, а затем 63-й гвардейской стрелковой дивизии он прошел войну почти с самого первого и до последнего ее дня: пережил блокаду, сражался на Невском пятачке, был четырежды ранен.Мемуары Г.