Мой-мой - [22]
– Но я же давал ей в рот после тебя!
– А я ведь тогда еще не спускал. Знаешь, мой врач сказал, что вероятность твоего заражения ничтожна.
– Но у меня что-то есть, я чувствую! Ты уже сказал Леночке?
– Пока нет. Может, ей вообще не стоит что-либо говорить?
– Скажи обязательно! Пусть она пойдет и проверится! Думаю, она чем-то меня заразила.
– Не поднимай паники, все не так страшно.
– Это тебе не страшно, старый трихомонзник, штопаный гондон! А мне – страшно! Почему ты ничего не сказал?
– Я не знал. У меня через два дня после нашей оргии вдруг все проявилось, хотя, как сказал врач, трихомоноз у меня в запущенной форме. Очевидно, его проявление было чем-то спровоцировано. Наверное, у Леночки действительно что-то есть.
– Позвони мне, когда узнаешь!
– Я лучше пришлю тебе e-mail.
– Хорошо, тогда лучше сразу на мобильный телефон. У тебя есть адрес?
– Есть.
Через несколько дней он действительно прислал мне e-mail: "Лена проверилась, у нее – гарднерулез. У меня тоже. Лечимся вместе". Я тут же срочно перезвонил в Питер.
– Слушай, что это такое – гарднерулез?
– Это – гарднереллы, типа амеб. Микроорганизмы. Неприятно, но не страшно. Приезжай, будем лечиться вместе! Я посоветую тебе хорошего доктора. А пока ты можешь даже трахаться, но с презервативом.
– Скажи, пожалуйста, как проявляются эти гарднереллы или гардемарины, черт бы их там побрал, а?
– Да никак особенно не проявляются. Ты бы их мог и не заметить.
Лена хотела даже тебе не говорить. Это не страшно. Эти "гардемарины", как ты их назвал, лечатся антибиотиками за 10 дней, но, сперва, надо сделать анализ, убедиться, что они у тебя действительно есть.
В том, что они у меня есть, я был уверен на все сто. Надо же так, всегда был осторожным, а тут один единственный раз без презерватива и – здравствуйте гардемарины! На поход к врачу, анализы и лечение в Австрии у меня просто не оставалось времени, поэтому я решил дать "гардемаринам" до поры до времени возможность посвирепствовать в моем хуе, занявшись лечением уже в России. Все равно, половых контактов у меня в тот момент не намечалось.
Признаться во всем этом Гадаски я не могу, рассчитывая в тайне от него сходить к врачу. А Колбаскин и Леночка, даже если он с ними встретится, вряд ли сами ему о чем-то расскажут. Гадаски спит, а я не могу заснуть, ворочаясь с боку не бок на жестком полу. Может быть, сейчас придет приведение? Но, нет. Оно не придет. Оно никогда не показывается, если в квартире ночует больше одного человека. Наверное, боится больших скоплений народа, не любит устраивать ненужные зрелища, предпочитая тонкий индивидуальный подход.
Глава 8. КОНКУРС. ЕЕ ЗВАЛИ ВЕРА. ОГРАБЛЕНИЕ В МЕТРО.
На следующий день я звоню Нане. Сообщаю, что приехал и что привез Горбуну картины. Говорю, что Тим Гадаски тоже в городе, и что мы вплотную начинаем работать над нашим проектом с сегодняшнего дня.
– А Горбуна сейчас в городе нет, – сообщает мне Нана. – Он все еще в Берлине, вернется только в понедельник.
– Нана, а как дела с лекцией австрийцев, о которых я тебе говорил?
– Это мы сделаем. Мне нужно знать, когда они хотят приехать и их паспортные данные, чтобы заказать им приглашения.
– Они хотят приехать на Пасху в неделю с девятого по шестнадцатое апреля. В Австрии как раз будут каникулы, и им удобно приехать. Лекцию можно назначить на десятое или на одиннадцатое число. Как ты думаешь?
– Да, да. Надо обязательно встретиться. Лучше всего на следующей неделе. Горбун приедет в понедельник, а во вторник у нас музейный день. Я договорюсь с ним на вторник. Приезд австрийцев с ним тоже надо согласовать.
Пока я сидел на телефоне, Гадаски уже побрился, оделся и собирается идти завтракать в "Колобок". В квартире еще нет никаких продуктов. Нужно будет чего-то купить и набить холодильник.
– Подожди, я хочу еще позвонить Гайке.
– А она что, в Питере?
– Да, она сюда переехала. Еще перед Новым годом. Со всем своим убогим скарбом. Купила старый автомобиль, загрузилась и через Германию и Скандинавию прямиком в Питер. Живет у Африкана в его мастерской на Фонтанке.
– Чем она здесь занимается?
– Она у него РА. Персональный секретарь, то есть. Делает все, что он ей скажет, работает на компьютере, пишет письма, переводит на разные языки, гостей принимает, убирает, готовит и все прочее.
– А он ей что-нибудь платит?
– Я в этом глубоко сомневаюсь. Скорее всего, она ему за харч и за крышу все это делает, а больше даже из интереса. Она тусовщица и ей нравится быть на виду.
Гайка Вернер – немецкая журналистка и искусствовед, с которой я пару лет назад познакомился в Вене. После небольшого краткосрочного романа наши отношения мягко перешли в дружеские. Я ввел ее в русские тусовки и способствовал ее переезду в Россию. Она писала о нас с Гадаски несколько раз для австрийской "Wienzeile" и для американской "Art Margins", по предоставляемым мной материалам, но живьем Гадаски ее еще никогда не видел.
– Звони, можно встретиться.
– Думаю, ее лучше пригласить к нам. Я не очень-то люблю африканское кодло, там всегда слишком много гомов и малоприятных людей.
– А что поделывает сам Африкан?
– Да ну его на хуй!
1-ый том романа о моих приключениях в Вене, Лондоне, Ницце и Питере на рубеже веков.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.