Мой мир: рассказы и письма художницы - [46]
Моё мнение: нужно продолжать нести свои трудности, не придавая им значения, п. ч. это свои, а посмотреть вокруг, оглядеться, нет ли где-нибудь «настоящего» дела (чужих болей, печалей). Кстати, тебе же предложили настоящее дело: поработать над царскими вратами, что может быть лучше? На эту работу жизни не жалко! Одна она могла оправдать целую жизнь! Даже если бы ничего не дало материально, нужно, мне кажется, «хвататься» за это ДЕЛО.
Из всех моих знакомых, быть может, только у Ярослава работа по душе. А остальные перебиваются, как могут, для скудного заработка. Я люблю свою работу, но, конечно же, предпочла бы писать, но что делать? Трагедией это не считаю! Даже композицию (иконы) свою забросила, нет времени. А Ирина уедет в июле в Тарусу, а мне помочь сможет только она. У всех, если так думать, трагедия. Но на самом деле это вовсе не так. И жизнь оправдана такой, какая она есть, если не делаешь зла! Всё дело в том, как нести свой крест, который даётся всем (каждому – свой). Если нести его с радостью – он лёгок! Я, например, засыпаю и просыпаюсь с чувством невероятной радости, просто счастья. И другой жизни мне не надо. Было бы побольше здоровья. Даже с безденежьем справляюсь прекрасно. Нет приличной одежды – наплевать, прохожу в старье и рванье. Нужно научиться увидеть и принять внутри себя всю радость, которая раскидана вокруг нас, а плохое мрачное – не должно становиться содержанием нашей жизни. <… > Критичнее относись к себе и не придавай такого значения своим настроениям, своим эмоциям, своим несбывшимся надеждам. И не относись враждебно к окружающим тебя людям, ищи им оправдания. Только себе не ищи оправдания (-ий), а всем – ищи!
Не сердись, если не «погладила тебя по головке», не «пожалела»! Не хочу растравлять тебя больше, чем ты сама это сделала. Бодрись и действуй! Вот всё, что могу посоветовать. Целую. Наташа. Привет сердечный Елизавете Андреевне.
Р. S. Посмотри на Лику>41, которая почти слепа в 47 лет и живет со взрослой дочерью на 50 руб. Да и сама так часто попадает в больницу. И этот человек всегда улыбается, никогда не задумывается, а не прошла ли жизнь зря? А ведь она была в тысячу раз способнее, например, таких как я. У неё был, как говорится, Божий Дар. Так что же: пропала её жизнь или нет? Я полагаю, что если бы она достигла вершин успеха и больших заработков, почти наверняка можно было бы ответить: пропала! Вот у меня такой взгляд на эти дела. Так что если стремишься как-то «прозвучать» на этом свете, то я тебе не советчик. Я этому не придаю никакого значения. Я люблю «неудачников», т. е. удачников по большому счёту. <…> А Ирина? Осенью ей будут делать третью операцию, т. к. нога не срастается. Этот человек всегда улыбается, и мы все «висим» на ней, она всех нас поддерживает и умиротворяет. Правда, по телефону, видимся редко.
Целую тебя, Наташа. Ты просила у меня практических советов, а я, видишь, не способна их дать. Но я всегда стараюсь докопаться до «серединки»!
Конверт письма от от 30 августа 2007 Н. Касаткиной к И. Шелковскому
II. Переписка Натальи Касаткиной и Игоря Шелковского. 1981-2012
Игорь Шелковским (р. 1937), художник.
В 1959 г. закончил Московское областное художественное училище памяти 1905 года (в наст, время – Московское государственное академическое училище, МАХУ). В 1976 г. эмигрировал во Францию, где в 1979–1986 гг. выпускал журнал «A-Я», посвящённый неофициальному русскому искусству (было выпущено 8 номеров). С 2000-х гг. Игорь Шелковский живёт между Москвой и Парижем. Участник огромного количества групповых и персональных выставок. Организатор более 5 выставок художника Фёдора Васильевича Семёнова-Амурского в России и за рубежом.
С Натальей Касаткиной Игорь Шелковский познакомился ещё в училище. Когда они вместе оказались на театральном отделении, то появился общий круг друзей. После окончания училища общение стало эпизодическим, а с отъездом Шелковского во Францию и вовсе прервалось. Лишь с середины 2000-х наладилась стабильная переписка, продолжающаяся до весны 2012 г. – когда Игорю Шелковскому вернулось его же письмо с пометкой «адресат умер».
К счастью, в архиве Игоря Шелковского сохранились не только письма Н. Касаткиной к нему, но и копии его писем – сказался навык почтовой переписки в советские годы, когда письма часто «пропадали» и приходилось не раз их дублировать (во времена издания журнала «A-Я» материалы из Москвы отправлялись иногда трижды).
Публикуем выборочно переписку двух художников; внутри писем есть незначительные сокращения (опущены неизбежные при такой нестабильной связи повторы).
Переписку предваряет текст Игоря Шелковского о Наталье Касаткиной, написанный к выставке «Всё не так» (Москва, 2015).
Середина пятидесятых…
Середина пятидесятых: мы находились тогда как бы в условиях культурного вакуума. Старая сталинская культура нам была отвратна – соцреализм с изображением партийных заседаний, а другая, «оттепельная», только начинала складываться.
Мы познакомились с Наташей Касаткиной в художественном училище 1905 года, куда мы поступили в 1954 году. В училище было два отделения: театральное и педагогическое. Первые два года они не разделялись.
