Мой марафон - [11]

Шрифт
Интервал

— Пойдём! — позвал Генка.

Небось смеётся сейчас: думает — влеплю двадцать пять штук.

— Спор не считается,—сказал Генка.

— Очень мне нужны твои милости,— ответил я и пошёл в ванную.

Подумаешь, пожалел. Какой добренький...

Я задел полотенце, отмахнул его, и с полки слетела мыльница. Прямо в ванну. Даже проехалась, как шайба по льду.

«Правильно»,— подумал я и бросил вторую мыльницу.

Потом свою зубную щётку, потом чью-то ещё — в футляре, потом чашку для бритья, потом... Тут вошёл папа и сказал:

— Ты совсем взбесился? Тебе что было сказано? И он дал мне по шее.

...Вообще я ношу очки, только когда читаю. Мне доктор выписал. А тут показалось, что я надел очки — только не свои, а чужие: так всё в глазах перекосилось и затуманилось. Но я не заплакал, а просто вышел на улицу. Там светило солнце, пробегали собаки, малыши играли в песке, из магазина шли женщины с сумками, но мне всё казалось перекошенным и тусклым. Как будто очки не только чужие, но и тёмные.

Потом я увидел Генку с мячом — он за мной из дому выскочил.

— Ты чего? — сказал он.— Пошли уберём. Скоро обедать.

— Ну и обедайте,—ответил я.—Кто вам мешает!

— Давай сыграем,— сказал Генка и кинул мне мяч.— Пас! Но я отбил мяч в другую сторону. Хотел в лужу, да не попал.

— Идём,—сказал Генка, когда принёс мяч.—Брось. Хочешь, я сам уберу?

Опять эти милости?.. Конечно, все хорошие, я один плохой. Знаю, что будет папа говорить: что я эгоист, самолюбивый, обидчивый, думаю только о себе... Всё знаю. Ну и ладно. Зато они добрые. Особенно Генка. Пусть его по головке гладят...

— Чего стоишь? — сказал я ему.— Никуда не пойду. Я...

— Пойдём. На обед знаешь что? Пельмени.

— Я в город поеду,—сказал я.—Надоело всё.

— И я с тобой,—сказал Генка.—Давай, правда? Пешком. Как туристы. Папа пустит. Сейчас мешки уложим...

— Нужен ты мне!.. — сказал я.— Без хороших обойдёмся.

— Чего ты? — сказал он.— Что я сделал?

Но я повернулся и пошёл. Я тогда не думал ни о каком городе, просто говорил, что в голову придёт.

— А денег-то у тебя нет! — услышал я Генкин крик.

Я шёл к автобусной станции и чуть не наткнулся на Дылду. Так я её про себя называл.

— В палатку идёшь? — спросила Оля.—Скорей, а то на обед закроется.

— Ага,— сказал я.

Я хотел попросить у неё денег на билет до города, но теперь было неудобно — ведь я сказал, что иду за продуктами. Да у неё и нет, наверно. Только ростом большая, а тоже девчонка. Я сел в автобус. Народу было мало, и скоро вошла кондукторша и стала всех обходить. Тогда я вылез.

«Пешком пойду,— подумал я.— Назло».

Я пошёл по шоссе. Минут через пять меня обогнал автобус, но я даже не поглядел на него. Сначала я вообще никуда не глядел, только себе под ноги. Даже не мог бы сказать, какого цвета «Волга» проехала, какой лес за обочиной — лиственный или смешанный, и много народа на пруду или нет... Но потом я стал замечать даже то, что не надо: как, например, в одном саду, за забором, сидел парень и ел что-то вкусное. Мне показалось по запаху, что любительская колбаса, и так захотелось откусить...

Идти стало легче, я как-то втянулся — особенно когда начал от нечего делать считать до четырёх, потом вроде стихов говорить: «Всё рав-но дой-ду до дома, всё рав-но дой-ду до до-ма...» Теперь я понимаю, почему солдатам всегда считают. Только им через мост нельзя в ногу идти, потому что он может рухнуть. Мне папа говорил. Им перед мостом всегда такую смешную команду подают: «Отставить ногу». А мне можно «не отставлять» — я один. Интересно, а если вдвоём или нас пять — тоже надо «отставить ногу»? Об этом я думал, когда шёл через речку. А потом стал думать, что скоро в школу и мама обещала связать мне свитер. Хорошо бы из собачьей шерсти — она самая тёплая. Жалко, мы не собирали шерсть нашей Пери. А то был бы у меня рыжий свитер. И рыжие перчатки...

— Подержи, я конус подтяну.

Это сказал мне белобрысый парень, класса так из шестого. Он на велосипеде сзади подъехал, а я и не слышал. Он спросил, куда я иду.

— В город,— сказал я.— Подвези до станции.

Белобрысый потрогал шины, посмотрел на меня так, как будто взвешивал, и сказал:

— Садись. Только я потом направо сверну. Тебе ещё километров шесть останется.

Сидеть на раме было очень жёстко. Хуже, чем на ишаке — я один раз ездил на нём. Особенно когда белобрысый съехал на обочину: потому что шофёры всё время ругались, что мы по шоссе едем.

Он был очень любопытный, этот белобрысый. Всё спрашивал, куда, зачем... А что я скажу? Ну я и рассказал, что отец у меня злой, как Иван Грозный, и лупит чем попало. И днём и ночью. А мама очень добрая — она мне свитер сама свяжет, из нашей собаки. Вот я к ней иду. Отец даже денег на дорогу не дал.

— У нашего Лёшки тоже,—сказал белобрысый.—Напьётся и начнёт... Я бы таких отцов знаешь... Он ударит, а я бы ответил. Честное слово. Ой!

Я даже закричать не успел. Мы налетели на какой-то камень, свалились, и я ободрал коленку.

— Восьмёрки нет,— сказал белобрысый про велосипед.

Я сидел на земле и лизал колено. Оно было такое шершавое от пыли и царапин, что я поцарапал язык.

— Ездок! — сказал я.— Лучше б я тебя вёз. Не умеешь — не берись.— Я опять лизнул колено.— Надо мне было пешком пойти.


Еще от автора Юрий Самуилович Хазанов
Случай с черепахой

Сборник рассказов советских писателей о собаках – верных друзьях человека. Авторы этой книги: М. Пришвин, К. Паустовский, В. Белов, Е. Верейская, Б. Емельянов, В. Дудинцев, И. Эренбург и др.


Горечь

Продолжение романа «Черняховского, 4-А».Это, вполне самостоятельное, повествование является, в то же время, 6-й частью моего «воспоминательного романа» — о себе и о нас.


Кап, иди сюда!

От автораМожет быть, вы читали книгу «Как я ездил в командировку»? Она про Саню Данилова, про то, что с ним происходило в школе, дома, во дворе, в горах Северного Кавказа, в пионерском лагере…В новой моей книге «Кап, иди сюда!» вы прочтёте о других событиях из жизни Сани Данилова — о том, как он обиделся на своего папу и чуть не побил рекорд Абебе Бекила, олимпийского чемпиона по марафону. Узнаете вы и о том, что хотели найти ребята в горах Дагестана; почему за Ахматом приезжала синяя машина с красной полосой; в кого превратился Витя всего на три минуты; как Димка стал храбрецом, и многое, многое другое.«Ну, а кто же такой Кап?» — спросите вы.Конечно, это лохматый чёрно-пегий пёс.


Кира-Кирюша, Вова и Кап

Сборник рассказов Ю. Хазанова о том, какие истории приключались с псом Капом, с Вовой, и с Кирой-Кирюшей.


Знак Вирго

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мир и война

От автора: Эта книга и самостоятельна, и служит, в то же время, продолжением предыдущей, носящей не слишком ясное название «Знак Вирго», что означает «Знак Девы», под которым автор появился на свет.Общее заглавие для всего повествования о своей жизни, жизни моего поколения и, в какой-то степени, страны я бы выбрал «Круги…», или (просто) «Это был я…» А подзаголовком поставил бы пускай несколько кокетливые, но довольно точные слова: «вспоминательно-прощально-покаянный роман».