Мой любимый «негодяй» - [2]

– Вы написали, что у брата остался сын. Сколько ему лет?

– Четыре года.

– Как его зовут?

– Дэниэл, мы называем малыша Дэнни.

– Где он теперь? Кто о нем пока заботится?

– Он живет со мной, и это вовсе не «пока». Он останется со мной навсегда, – резко ответила Шарлиз.

Ее удивил этот запоздалый интерес. Что этот холодный, бесчувственный человек может сделать для Дэнни? Она могла бы принять помощь, но только не от человека, который считал ее сестру недостойной носить фамилию Овернуа.

Овернуа были немыслимо богаты. Они владели виноградниками во Франции, а также знаменитыми винными погребами, производившими лучшие вина и шампанское. Деньги для них ничего не значили. Просто облегчали им существование.

– Не беспокойтесь о Дэнни. Я воспитаю его, как собственного сына.

– Это вам не стоит беспокоиться, мисс Грант. Я ни в коем случае не допущу этого. Мальчик носит фамилию Овернуа. Он вырастет в нашей семье.

– Что? – У Шарлиз перехватило дыхание от страха и возмущения одновременно. – Я не отдам моего племянника! Я вас вообще не знаю. Вы даже не подозревали о существовании Дэнни до моего письма.

– К сожалению, это правда, но в этом не только моя вина. Откуда мне было знать? Морис просто исчез после свадьбы.

– Удивительно! И почему бы это? – ехидно воскликнула Шарлиз. – Вы всего лишь говорили ужасные вещи о его невесте и угрожали лишить наследства, если свадьба состоится. Кто же виноват в том, что Морис уехал?

– Я не собираюсь оправдываться перед вами. – Тон Робера оставался непреклонным. – Просто скажите, когда вы сможете отправить Дэниэла в Париж. Я должен подготовить дом и заказать билеты. Когда он будет готов?

– Как насчет двух недель после никогда?

– Я надеялся, мы сможем решить этот вопрос мирным путем, но если вы хотите неприятностей…

Он замолчал, видимо, услышав в трубке детский голосок. Дэнни заявился на кухню и вопросительно смотрел на Шарлиз.

– На кого ты сердишься, тетя Шарлиз? Что-то случилось?

Она прикрыла трубку рукой и ободряюще улыбнулась мальчику.

– Все прекрасно, милый. Я ни на кого не сержусь, просто громко говорю. Беги скорее в кровать, я приду через минуту.

– Я хочу пить!

– Я тебе принесу. Только закончу разговор.

– Хорошо, только я хочу стакан с Микки-Маусом.

Как только мальчик вышел, голос Робера опять зазвучал в трубке:

– Это был Дэниэл? Ребенок еще не спит? Уже наверняка девять часов!

– Девять часов пятнадцать минут, – едко ответила она, не собираясь объяснять этому несносному человеку, что уложила Дэнни еще час назад.

– У меня небольшой опыт по части воспитания детей, но я все же в курсе, что в это время они должны быть в кровати. Если вы так прилежно заботитесь о моем племяннике, то будет только лучше, если я освобожу вас от этой обузы.

– Мечтатель! Дэнни – мой племянник, и в отличие от вас я не считаю его обузой. Забудьте о том, чтобы увезти его во Францию – этого никогда не случится!

Не дожидаясь ответа, она бросила трубку.

Входя в спальню Дэнни, Шарлиз усилием воли заставила себя улыбаться. Она ласково поцеловала ребенка и пожелала ему спокойной ночи, но выйдя на кухню, дала волю ярости. Что за совесть у этого человека? Как он может думать, что она отдаст ему Дэнни, словно тот котенок или черепашка? После того, как Робер Овернуа отрекся от родного брата, неужели он рассчитывает завести себе домашнего питомца в лице собственного племянника?! Подумаешь, у Дэнни та же фамилия! Белинду они так и не признали.

Белинда и Морис встретились в тот самый год, когда Шарлиз закончила колледж. Это было в Париже, в маленьком бистро, где вечно пасутся голодные студенты. Что бы ни говорили Овернуа, а Белинда понятия не имела, что Морис из богатой семьи, И узнала об этом только тогда, когда Морис сделал ей предложение и повез знакомиться с матерью и братом, который стал главой семьи после смерти их отца.

Шарлиз вовсе не была столь наивна, чтобы предположить, что Робер успокоится после их беседы. Такой крутой мачо не потерпит поражения от женщины. Впрочем, он ничего не сможет сделать. У нее такие же права на Дэнни, как и у Мсье Овернуа. Пожалуй, придется вытерпеть еще несколько неприятных звонков, после чего он, сохранив лицо, сможет отступить и вернуться к своей привычной жизни: роскошь, деньги и красивые женщины. Морис как-то упоминал, что его братец имеет сумасшедший успех у представительниц прекрасного пола.

К утру звонок Робера Овернуа превратился всего лишь в неприятное воспоминание. Дни и вечера Шарлиз были слишком заполнены событиями и хлопотами, чтобы помнить о мелочах.

Теперь она и не вспоминала о том блаженном времени, когда могла позволить себе понежиться в ванне, наряжаться не торопясь, надевая что-нибудь воздушное и легкое к обеду, или погулять вечером с кем-нибудь из своих поклонников. Ничего удивительного, что денег ей тогда хватало. Она очень мало тратила на еду, а всю одежду шила сама или покупала на распродажах.

Ну и ничего страшного. Во всем надо искать светлые стороны.

– Тебе совершенно необязательно покупать новые тряпки каждую неделю, – вслух сказала себе Шарлиз, подмигнув своему отражению в зеркале.

Она оглядела себя и с усмешкой пожала плечами. Для такой жизни сойдут и старые джинсы, и застиранная футболка, мокрая спереди, потому что Дэнни как раз принимал ванну и обрызгал Шарлиз с головы до пят. Какая разница, ведь они никого не ждут сегодня.