Мой лорд - [37]

Так же, как она, Дебора, бросила Зигфрида Кея. Дебора закусила губу. Подумать только, этот безмозглый кретин вздумал ей изменить. И пусть она сама иногда позволяла себе закрутить роман на стороне, но всегда — всегда! — она заботилась о том, чтобы избежать огласки и сохранить их отношения. И еще, довольная, хвалила себя, как ловко она ухитряется гулять параллельно с тремя парнями, при этом жить с одним из них, и никто из них ни о чем не догадывается!

А этот кретин Зигфрид! Он не только переспал с какой-то девицей. Он еще сам покаянно рассказал об этом Деборе, надеясь, что признание вины смягчит суровость наказания. Он думал, что она, Дебора Уайнфилд, простит ему уязвленное самолюбие? То, что он разменял ее на какую-то девку?!

Как славно летели из ее окна его вещи… Особенно хорошими летными качествами обладали ноутбук и принтер. Жаль, что у нее не было под рукой камеры, чтобы заснять идиотское выражение его лица.

Заснять и показать Людвигу, пожаловаться ему на несправедливость судьбы и коварство мужчин. Он всегда ее понимал и поддерживал.

Стоп! Вот что она упустила!

Дебора вскочила с кровати и в возбуждении стала носиться кругами по комнате, расшвыривая ногами попадающиеся на пути пуфики и подушки. Вот оно — объяснение недоуменной холодности Людвига. Он ведь не знает, что она рассталась с Зигфридом. Да еще так шумно рассталась. Для нее решенный факт, что Людвиг Эшби являет собой самую лучшую кандидатуру для ее, Деборы, счастливой семейной жизни. А он, как и все мужчины, медленно вникает в изменившуюся обстановку. Просто он еще не знает о том, какой бесценный подарок приготовила ему судьба в лице прекрасной Деборы Уайнфилд.

Дебора снова вернулась к зеркалу. Обворожительна! — сказала она себе и выпорхнула за дверь.

Николь бродила по дорожкам, посыпанным тонким речным песком, взбиралась на каменную горку с низкорослыми деревцами и вечнозелеными папоротниками. И думала о том, почему Людвиг привез ее именно сюда. Не куда-нибудь в экзотическое место, типа Сейшельских островов, не в романтическую Венецию, а именно сюда. В старую усадьбу Уайнфилдов. Очевидно, с этим местом связано что-то очень важное в его жизни. Что-то вроде тех рукописных карт, которые украшают стены его комнаты в особняке Эшби. А она смогла бы показать ему то, что отражает самую суть ее души? Даже просто рассказать о себе и о своем детстве?

Сейчас, кажется, она готова это сделать. Но как? Если об этом не хочется вспоминать даже самой? Как ему рассказать о том, что до сих пор болит, о том, что заставляет просыпаться от стыда и плакать в подушку, радуясь тому, что это ночь и что никто вокруг этого не увидит.

— Людвиг! — Глаза Деборы лучились ультрамарином. Светлые локоны, с нарочитой небрежностью обрамлявшие нежное лицо, мягкими волнами струились по ее плечам.

— Что ты хочешь от меня, девушка-ангел? — сухо поинтересовался Людвиг.

Он только что вышел из кабинета мистера Уайнфилда и сосредоточенно обдумывал возможность предстоящей сделки. Если все пройдет гладко, этот контракт мог бы оказаться той самой ступенькой, которая была нужна его компании для выхода на континентальный рынок. Его специалисты, качество работ, выполняемых его командой, уже давно соответствовали общеевропейским стандартам, которые, впрочем, иногда были более мягкими, чем аналогичные требования Объединенного Королевства. Но одно дело соответствовать, а другое — заключить контракт на строительство. Словом, Людвиг был сейчас слишком занят для того, чтобы играть по придуманным Деборой правилам.

Поэтому, не дождавшись ответа, он еще раз попытался уточнить, что именно понадобилось от него мисс Уайнфилд.

— О, Людвиг… — укоризненно начала Дебора, но он не стал ее дослушивать.

— Что, сестричка? — На сей раз его ласковое «сестричка» обжигало сарказмом. — Я зол и не понимаю, зачем ты устраиваешь все это.

— О чем ты, Людвиг? — совершенно искренне расширила глаза Дебора. Она уже и думать позабыла о своем скандальном «гостеприимстве». И что в этом было такого ужасного? Подумаешь, девушки немного поточили зубки. С кем не бывает?

— Людвиг, ты меня неправильно понял, — почти трагично проговорила Дебора.

— Значит, объясни мне так, чтобы понял тебя правильно, — отрезал он. — И, пожалуйста, без лишних сантиментов. Меня ждет Николь.

Дебора просто остолбенела от возмущения. Все это было совсем не похоже на всегда предельно деликатного и сдержанного Людвига. Зато очень напоминало беспощадную резкость Эшби-старшего. Куда катится мир, если Людвиг, ее рассудительный и интеллигентный Людвиг, вдруг стал похож на своего отца.

Однако Дебора была умной женщиной и быстро поняла, что тактика невинной жертвы вместо ожидаемых результатов сегодня, похоже, вызывает лишь неприязнь и отторжение. Поэтому она с искусством профессиональной актрисы моментально сменила интонацию.

— Прости меня, Людвиг. Я была не права. Сама не знаю, что на меня нашло…

— Даже гипотезы нет? — холодно поинтересовался он.

Дебора спрятала взгляд за веером длинных ресниц.

— Людвиг, мне надо было тебе давно все рассказать. Сил не было. Я рассталась с Зигфридом. — От всех переживаний, свалившихся на нее за сегодняшний день, слезы заблестели на ее глазах.