Мой личный врач - [10]

Вторая супруга господина Шадрина была ослепительно-молода и необыкновенно красива: высокая, стройная, с безупречной кожей и огромными, редкого фиалкового цвета глазами, я бы даже сказала, очами, которые влажно мерцали, словно подсвеченные изнутри. Густые, отливающие золотом волосы красавицы тяжелой волной падали на прямые, как у египетской статуи, плечи, а простенький и, вероятно, жутко дорогой льняной костюм подчеркивал безупречность фигуры. Еще я заметила, что красота ее была природной, от папы с мамой, а не от пластического хирурга, и на ее совершенном лице практически не было никакой косметики. При виде этой роскошной молодой женщины размалеванным звездочкам шоу-бизнеса, которых мне приходилось иногда снимать для журнала, где работал мой зять, следовало бы взять револьвер и немедленно застрелиться от зависти. Я же жалела о том, что у меня под рукой не было фотокамеры…

Легкой, танцующей походкой эта богиня подошла к кровати, грациозно склонилась над моей подопечной и, обдав меня волной тончайших ароматов, приложилась к ее щеке.

– Как вы себя чувствуете, мама?

– Спасибо, Галочка, хорошо, вот Лиза говорит, что скоро я смогу вставать.

Красавица села в прикроватное кресло, изящно скрестила длинные красивые ноги и, увидев Персика, вальяжно раскинувшегося на диване, окинула меня неприязненно-высокомерным взглядом.

– Это ты, что ли, притащила с собой кошку?

– Да, я, только это кот.

– Ну, так сегодня же увези его обратно! Не хватало еще, чтобы здесь поселилась какая-нибудь зараза, – сварливым тоном рыночной торговки изрекла госпожа Шадрина, и ее неземная красота сразу же поблекла в моих глазах. Я уже собралась открыть рот, чтобы сказать ей несколько «теплых» слов по поводу ее «ты» относительно моей особы, и тут же провалить всю разработанную Костиком операцию, как вдруг Вера Дмитриевна сжала мои пальцы здоровой рукой.

– Галочка, это я попросила Лизу привезти с собой кота. Помнишь, мы с Анютой показывали тебе в журнале «Здоровье» статью, где говорилось о том, что общение с кошками помогает преодолеть многие болезни у детей и взрослых? Там, кстати, писали, что общество кошек благоприятно при лечении последствий инсульта. Я это запомнила. И когда Агнесса Николаевна сказала, что у Лизы есть замечательный кот, я попросила привезти его к нам. И Лиза любезно согласилась взять его с собой, чтобы мы могли проводить с ним сеансы «кототерапии».

От такого неожиданного вранья у меня, фигурально говоря, отпала челюсть (ай да Вера Дмитриевна!), а у Галины Герасимовны порозовели скулы, но она, сдержав раздражение, с натянутой улыбкой сказала:

– Хорошо, мама, если для вашего здоровья это так необходимо, то пускай кошка остается, только вы уж простите, но, пока она здесь, я Алиску к вам в спальню не пущу.

Вера Дмитриевна вздохнула, но промолчала. А я подумала о том, что придется держать ухо востро, так как эта дамочка вполне была способна отравить моего Персика, а исполнители сего злодейства могли найтись запросто – я вспомнила вихляющий зад подслушивавшей под дверью тощей девицы.

Просидев у постели больной минут десять и обсудив с ней детали будущего детского праздника (как я поняла, собирались отмечать день рождения упомянутой в разговоре Алисы), госпожа Шадрина упорхнула, сообщив, что уезжает в Москву в СПА-салон, и пообещала заглянуть вечером. Когда дверь за ней закрылась, Вера Дмитриевна мне заговорщицки подмигнула:

– Итак, с вашим Персиком все улажено…

– Может быть, не надо таких жертв?

– Ай, бросьте, – беззаботно махнула здоровой рукой моя пациентка, – что-нибудь придумаем… Да и Галочка по характеру отходчивая… Вот увидите, пара дней пройдет, и она сама вашего Персика тискать будет. Так что не волнуйтесь, как Анюта говорит, все будет в шоколаде, – улыбнулась она мне и потянулась за пультом телевизора. – Сейчас я новости по «Культуре» посмотрю, а вы часок отдохните, а то рано встали, да и, наверное, устали от старой больной бабки, недаром Галочка считает, что всех стариков надо держать исключительно в домах престарелых, чтобы они у молодых под ногами не путались…

– Что-то мне подсказывает, что подобное заявление весьма недальновидно.

– Думаю, да. Молодость считает, что она вечна, но это большое заблуждение… Однако согласитесь, моя невестка редкостная красавица!

– Вне всякого сомнения, – сказала я, помогая своей подопечной поудобнее устроиться в постели.

Вера Дмитриевна включила телевизор, а я, прихватив кота, отправилась в отведенную мне комнату, собираясь заняться монографией.

Когда я открыла ноутбук, Персик сел перед пустой миской и вопросительно посмотрел на меня.

– Нет, нет и еще раз нет, – строгим голосом сказала я ему. – Еда будет только вечером, а то ты и так поперек себя шире.

Кот с грустью обнюхал миску, надеясь, что в нее каким-то волшебным образом просыплется манна небесная в виде сухого кошачьего корма, потом жалобно мяукнул и рухнул рядом с миской, положив мордочку на ее край, прикрыв глаза и демонстрируя тем самым голодный обморок. Умный Персик знал, что это представление подействует на меня безотказно, и через пару минут уже сосредоточенно хрустел коричневыми гранулами дорогущего корма «Хиллз» (ну не могу же я экономить на своем любимце!).