Мой космодром - [2]

Здравствуй ленинский Звездоград,

Я вернулся, и каждому встречному

Улыбнуться сегодня я рад…

Из песни о космодроме Байконур

Я родом из СССР. Как и многие мальчишки в детстве я мечтал стать космонавтом. Родившись в семье военного летчика, я всю свою юность провел в непосредственной близости от аэродромов, самолетной техники и рассказов о небе.

Мой отец, Иванов Александр Семенович, был штурманом, летчиком морской авиации, героем войны с Японией и позднее войны с американцами в Корее. Мой дядя Тима (Тимофей Дмитриевич Грядунов) был авиамехаником в том же гарнизоне, где отец был начальником штаба полка морской авиации, имел золотые руки и мог починить любую технику. Их вечерние разговоры, встречи отца с боевыми товарищами офицерами-летчиками производили на меня огромное впечатление. Они были для меня живыми героями Великой Отечественной войны, людьми которые стали для меня примером в жизни. Как и для многих в шестидесятые годы, моими кумирами были Гагарин и Титов, первые летчики-космонавты, покорившие неведомое. Поэтому соприкоснуться с космосом, внести свой маленький вклад в его освоение стало для меня большой честью и гордостью на всю жизнь.

Началось всё в сентябре 1967 года, когда на сборном пункте военкомата в Ленинграде мы впервые увидели приехавших за нами майора Драль и двух старшин — Борзенкова и Друзьякова. Все трое были одеты в морскую форму и мы сразу догадались, что будем служить на военно-морском флоте. По тем временам служба в ВМФ была на год больше, чем в сухопутных войсках. Но нас это не расстроило, потому что тогда служба на флоте вызывала огромное уважение и даже зависть у других призывников. Это была огромная честь для нас и мы с чувством гордости отправились на службу.

Когда нас погрузили в вагоны плацкартного поезда и он тронулся в путь, мы еще не знали куда нас везут. В пути мы все время гадали на какой флот мы попадем — Северный, Тихоокеанский или Черноморский. Но когда однажды ночью нас выгрузили на неизвестной железнодорожной станции с малознакомым названием Тюра-Там, посадили в машины и увезли в ночную степь, мы поняли что всё о чем мы думали и спорили по дороге, меркнет по сравнению с той великой тайной, которая открылась нашим глазам черной сентябрьской ночью. Я до сих пор помню какую бурю эмоций испытал каждый из нас, когда из кузова автомобиля, пылившего по бескрайней ночной степи, мы вдруг увидели в лучах прожекторов ракету на стартовом столе. Всё, о чем мы могли лишь догадываться по сводкам новостей из газет, предстало перед нами в грозном величии огромного советского космодрома. Эта реальность с трудом укладывалась в голове и будоражила наше сознание, заставляя трепетать юношеские души от восторга. Так я и оказался в Кзыл-Ординской области, городе Ленинск-7 Туркестанского, а позднее Средне-Азиатского военного округа. В воинской части номер 46180. Военный моряк на Байконуре.

Вообще всё, что касалось освоения космоса, в те годы было окутано большой тайной и секретностью. В частности на начальном этапе строительства полигон в документах именовался «Тайга», а в дальнейшем с целью большего дезориентирования противника был построен еще и ложный космодром вблизи поселка Байконур. После старта космического корабля «Восток» с Гагариным на борту это название прочно укрепилось в средствах массовой информации и стало синонимом нашего космодрома, хотя на самом деле он находился именно в Тюра-Таме.

После прибытия наша служба началась с прохождения курса молодого бойца или как тогда называли карантина.

Учебный карантин длился 2 месяца. В это время мы ходили в бескозырках, но без ленточек. Их нам выдали позднее, уже после того как мы прошли торжественное принятие Присяги.

Групповое фото офицеров 3-й,4-й и 5-й групп. (25.04.1968г)

После учебы в карантине меня распределили на службу в 4-ю группу, которую возглавлял подполковник Коцарев С. Я., замполит майор Сугак П. Г., начальник штаба майор Коваленко. Наши командиры и старшины с первого дня стали воспитывать нас, молодых матросов в морских традициях. Мы сразу освоили морскую терминологию: не казарма, а кубрик; не табуретка, а банка; не столовая, а камбуз; каптерка — баталерка; туалет- гальюн и т. д. Нам прививали привычки и традиции моряков, чем мы жутко гордились. Офицеры и старшины нам часто повторяли, что мы не простые солдаты -«сапоги», а стоим на ступеньку выше. Военно-морской флот — это элита вооруженных сил, а поэтому наша служба, поведение и выучка должны быть безукоризненными.

Вот в такие условия я и попал по прибытию на полигон. В те дни меня переполняли чувства радости и гордости за нашу страну, ощущение сопричастности к великому делу освоения космоса. В то же время нас всех пугала неизвестность и сложность будущей службы. Как оказалось не напрасно.

ГЛАВА 2. ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ ПОЛИГОНА

Началом создания космодрома Байконур нужно считать 1954 год. Именно в этом году была создана Государственная комиссия по выбору места строительства полигона. Председателем комиссии был назначен начальник испытательного полигона «Капустин яр» генерал-лейтенант артиллерии В.И.Вознюк. Из нескольких предполагаемых районов выбрали пустынный район Казахстана, восточнее Аральского моря, в нескольких сотнях километров от казахского аула Байконур. Члены комиссии учли малонаселенность и пустынность. Близость крупнейшей среднеазиатской реки Сырдарьи, проходящая рядом железнодорожная магистраль и автомобильная трасса стали немаловажными факторами при выборе места дислокации испытательного полигона. Кроме того близость к экватору, способствовала увеличению скорости подъема аппаратов в космическое пространство благодаря силе вращения Земли, и более трехсот солнечных дней в году окончательно убедили ученых в правильности выбранного участка.