Мой грешный пират - [43]

Эрос опустил глаза.

– Ваши отношения с Назрин особые. Таких, как вы, по пальцам сосчитать.

– У тебя с Аланис будут такие же отношения. Она обладает редкостной красотой, и внешней, и внутренней. Чего еще желать?

– Она уезжает.

– Ты знаешь, что нужно сделать.

– Слышать об этом не хочу. К тому же у меня есть срочные дела. Эта война, похоже, никогда не кончится. Людовик выставляет на поля сражений все новые и новые силы. Мальборо жалуется на нехватку людей и денег в Нидерландах. Савойский противостоит маневрам Вандома в Северной Италии, стараясь соединиться в Турине со своим вторым кузеном, герцогом Виктором Амадеем.

– Не хочешь ли ты сказать, что Савойский и Вандом – тоже двоюродные братья? – встревожился Саллах.

– Совершенно верно. Но будь спокоен, он верен вашим союзным силам. К несчастью, он мало что может отныне… Милан теперь всецело под контролем французов.

Саллах пронзил друга внимательным взглядом.

– А когда ты собираешься примкнуть к Савойскому, чтобы освободить Милан?

– Что мне за дело до Милана? Я возвращаюсь в море!

Он оторвался от перил и, подхватив черного коня, бросил Дольче, чтобы поймала. Саллах устремился за ним.

– А какое мне дело до Сиона? Какое дело до Святой земли? Это в крови, и ничего с этим не сделаешь.

– В моей крови нет ничего, – сердито буркнул Эрос, – но если Людовик выиграет эту войну, мы все станем его вассалами и будем до конца жизни платить ему подать.

– Прежде чем спасать мир, мой друг, почему бы тебе не спасти самого себя?

Солнце клонилось к горизонту. Завтра с вечерним отливом она отбудет. Стоя на балконе, Аланис едва сдерживала слезы.

Кто-то царапнулся в ее дверь.

– Входи, Мустафа! – крикнула она, возвратившись в комнату.

– Добрый вечер, миледи. Один из ваших сундуков затерялся где-то в кладовой. Не поможете ли мне узнать его среди других?

– Конечно, – ответила Аланис и последовала за ним. Они шли по темным мраморным коридорам. В доме было тихо. Саллах и Назрин, видимо, ужинали с Эросом. У нее сжалось сердце. Что, если она останется? Может, он и не чувствует того, что чувствует она, но страстно хочет ее.

Зачем она так спешит?

В конце последнего коридора Мустафа остановился и указал на впечатляющего вида дверь.

– Это кладовая. Она хорошо освещена внутри, миледи. Вы без труда найдете ваш сундук.

Он открыл одну из двух массивных дверей, и Аланис вошла внутрь. Дверь за ней захлопнулась. Аланис огляделась.

Все пространство между черными мраморными колоннами, освещенное бронзовыми свисающими с потолка лампами, было до отказа заполнено сокровищами. То, что Мустафа назвал кладовой для хранения всякой всячины, было на самом деле сокровищницей, битком набитой коврами, гобеленами, красивой мебелью. Хранилось здесь и оружие, произведенное лучшими оружейниками мира. Лежали рулоны мерцающих тканей всех сортов и расцветок, стояли кофры, полные золотых монет и драгоценных камней.

Внимание Аланис привлекла коллекция картин и других произведений искусства. Ее глаза округлились, когда она увидела Катерину Сфорца, восхитительную «Мадонну с младенцем», «Деву в скалах», «Архангела Михаила» и «Даму с горностаем», одну из печально знаменитых любовниц герцога Сфорца. На позолоченном резном комоде – бронзовая статуя маршала Тривулзио, рядом с ним, на диване, заваленном пожелтевшими блокнотами с чертежами, – модель Duomo, миланского кафедрального собора, в золоченой раме, и наконец, портрет самого художника – Леонардо да Винчи.

У низкого смерда была когда-то деревушка, но теперь ее нет.

– Деревушка – ха! Кто ты, черт тебя подери? – воскликнула Аланис.

Она перевела взгляд на дальний угол, где на полу у стены стоял щит с гербом, изображавшим венценосных змей и орлов. При ближайшем рассмотрении было видно, что этот предмет не относится к числу древних. Змея не черная, а синяя, а пожираемый сарацин – рубиново-красный. Золото на короне ярко блестит. Щит явно новый, вместо имени герцога внизу начертаны четыре буквы: SF – AD.

– Ты меня удивила, – услышала она за плечом глубокий голос Эроса. – Из всех вещей обратить внимание на ржавый кусок металла?

Аланис чуть не умерла на месте. Резко обернувшись, почти столкнулась с ним и прижала руку к сильно бьющемуся сердцу.

– О чем ты думал, подкрадываясь ко мне? Я чуть не скончалась.

– Не я вторгся в чужие владения, – проворчал он.

– Как ты смеешь обвинять меня в этом? Твой лукавый слуга заманил меня сюда, сославшись на то, что не может отыскать мой пропавший сундук. – Аланис огляделась. – Ты что, все человечество ограбил, чтобы собрать… такое состояние?

Он стиснул зубы.

– Как ни странно, но львиную долю того, что ты видишь, я купил. И большая часть уже принадлежала мне, когда я делал покупки!

– Ты пьян. – Аланис отстранилась от него. На Эросе были только легкие штаны из черного шелка с опасно низкой посадкой. – Я не ожидала встретить тебя здесь, – призналась Аланис.

«Интересно, Мустафа действовал самостоятельно или выполнял хитроумный план хозяина?»

– Я знаю. – Губы Эроса изогнулись. – Я видел, как ты входила сюда, а ты меня не заметила, потому что разглядывала произведения искусства.

Она не заметила его, потому что он держался в тени.