Мой голос за тебя - [12]

Мэдисон услышала, как Майк вздохнул. Краем глаза она заметила, как он энергично мотнул рано начавшей лысеть головой. Точно собака, отряхивающаяся от воды. Мэдисон взбила пышную рыжую шевелюру и достала из сумочки блеск для губ и очки «Шанель» — ей вдруг показалось, что сейчас их непременно следует надеть. Майк снова вздохнул и пригладил волосы.

— Я слушаю, Уилсон, — резко произнес Хэнк.

Он сидел к ним спиной, пока его бессменный гример Пенни подправляла «штукатурку» на левой щеке.

«Уилсон, — подумала Мэдисон, — вот как его фамилия».

— Что там происходит?

— Ничего, Бомба, — неубедительно ответил тот.

Хэнку нравилось, чтобы его так называли. Это прозвище приклеилось к нему еще в высшей школе, когда он был звездой футбола и не страшился никаких препятствий. И Хэнк не видел причин, отчего бы окружающим не звать его так и сейчас, пусть ему уже и почти пятьдесят, и он — миллиардер, владелец нефтяного бизнеса, баскетбольной и бейсбольной команд и лидер фондового рынка.

Майк продолжил:

— Все просто. Мэдисон?..

«Ну, вот и началось», — подумала она. А затем подняла голову и невинно улыбнулась:

— Да?

— Нам только что прислали сверстанное интервью из «ЮС Уикли». Мэдисон на обложке.

— Мэдди, ты слышала? — спросил Хэнк.

— Да! Мы смотримся божественно, — сказала она торопливо.

На фотографии — вся их семья в сборе. Генри ради такого случая приехал из Андовера. Мэдисон отметила, что мальчик отлично сложен и выглядит лучше всех. Да и она смотрится неплохо. Намного моложе своих сорока четырех. Трудно сказать, насколько, — поработал фотошоп. Она, впрочем, не возражала. Даже поблагодарила бы — знать бы только, кого.

— Да, Бомба. Очень красивое фото. — Майк искоса взглянул на Мэдисон. — Но, боюсь, нам придется потребовать внести правки, сэр.

Хэнк обернулся к нему:

— Что ты говоришь?

— Я имею в виду… Я там был. На интервью. Но… Не знаю. Как-то все это… нелепо… — Майк запнулся.

— О чем он говорит, Магнолия? Покажите мне, — сказал Хэнк, не вставая.

Мэдисон, изображая легкое удивление, подняла глаза поверх очков и края чашки с капучино.

— А в чем проблема, Майк? — спросила она ласковым, почти медовым голосом.

— Мэдисон…

Майк встал и, не отрывая взгляда от экрана телефона, сделал несколько шагов по направлению к ней.

— Я присутствовал при этом интервью, но не помню девяноста процентов того, что здесь написано.

Ей хотелось, чтобы он замолчал. Хотелось залепить классическую дамскую пощечину. Но вместо этого она улыбнулась.

— Как такое могло случиться? Надо связаться с ними и выяснить, — сердито сказал Хэнк.

— Спокойно, дорогой, не отвлекайся от макияжа, — невозмутимо посоветовала Мэдисон.

— Она права, — пробормотала Пенни.

— Когда ты это говорила? — наступал Майк.

— Что «это»? Мне казалось, это было увлекательное интервью.

— Ага. Увлекательное, — повторил Майк. — «Мой муж смотрелся бы о-о-о-очень красиво в Овальном кабинете. Он выглядит в костюме гораздо элегантнее, чем все его оппоненты. Привлекательные люди всегда получают то, что хотят, и это полезно для американского народа, для внешней политики и так далее».

— И ты должен признать, что это правда.

Мэдисон улыбнулась. Это действительно было правдой. В сорок восемь Хэнк все еще сохранял мальчишеский задор. Его густые светлые волосы едва тронула седина. Он обладал хорошей физической формой и южным шармом. Всякий, кто имел глаза, не мог с этим не согласиться. И Мэдисон полагала, что поступила правильно. Ей всегда нравилось завершать речь словами «и так далее», чтобы придать ей значимости. Это позволяло сделать вид, что ты бы еще много чего добавил, но даешь людям только несколько опорных штрихов. Старый испытанный трюк. Она применяла его еще с тех давних пор, когда была мисс Нью-Йорк.

Хэнк попытался заступиться за жену:

— Но, в конце концов, Мэдисон имеет право на собственную точку зрения.

— Да, но я не вполне уверен, что избиратель вдохновится, услышав все это. — Майк снова начал читать: — «Хэнк знает, что я знаю его лучше, чем кто-либо другой, порой лучше, чем он сам себя знает. Так что я самый доверенный его консультант. Так было всегда, за исключением тех нескольких лет, пока мы находились в разводе, прежде чем снова соединиться. Впрочем, эту оговорку можно и опустить. Просто: всегда. И так всегда будет». Полная чушь, какая-то болтовня без умолку.

— А по-моему, звучит ужасно мило, разве нет? Я боялась не дать корреспондентке достаточно… как бы это сказать? Фактуры. Мяса.

— Мяса… — снова повторил за ней Майк.

— В домашнем интервью мне хотелось предстать как можно… проще, что ли. Доступнее.

— Подоступнее, — передразнил ее Майк.

— Так что я перезвонила ей, и мы еще немного поболтали, — сказала она, слегка пожав плечами, а затем снова отпила кофе из чашки.

— Да, конечно, отлично. Но, пожалуйста, — он всплеснул руками, — не вытворяй больше ничего подобного!

— Мне не нравится, как ты со мной разговариваешь.

Резкость отповеди она смягчила, кокетливо хлопнув ресницами.

— Так, хватит, прекратите оба! — прикрикнул на них Хэнк. Сейчас Пенни припудривала боссу лицо, заткнув ему салфетки за воротник. — Эй, Уиплэш! — позвал он достаточно громко, чтобы его услышали в гостиной, где несколько верных советников обсуждали встречу сторонников Гудфеллоу.