Мой единственный - [38]

— Смеешься?!

— Ничуть. Мэтью — его единственный наследник мужского пола, поэтому герцог был исполнен решимости забрать его. Даже привез с собой своего поверенного, чтобы все оформить по закону. Узнав, что я не собираюсь отдавать сына, он стал сыпать угрозами. Пообещал разорить меня. И отец, конечно, принял его сторону. Побоялся, что если оскорбит старика, тот лишит нас своей милости. Он и женил меня на Кэндис, чтобы втереться в доверие к герцогу. Кроме того, он явно ему задолжал и поэтому взбесился, когда я выказал неповиновение, и приказал мне подчиниться.

— Черт побери, Чарлз, они забрали у тебя сына?

— Я даже не виню тебя за то, что ты пришел к такому заключению, — усмехнулся брат. — Ведь до этого я ни разу не сказал отцу «нет», верно? В отличие от тебя!

В то время как каждый «отказ» заканчивался для Ричарда поркой, Чарлз старался избежать наказания.

— Ты был не так упрям и мятежен, как я! — сказал Ричард.

— Верно. По крайней мере до того дня, — хмыкнул Чарлз. — Я потребовал, чтобы отец не вмешивался в мои дела. Этот мальчик — мой сын. Он дает мне мужество, которого всегда недоставало. Что же до герцога… он так плохо воспитал свою дочь, что худшей ведьмы свет не видывал. Я так и сказал ему в лицо. Не допущу, чтобы мой сын вырос похожим на свою мать.

— И что было дальше?

— Я заявил, что заберу сына, мы вместе покинем страну и они нас никогда больше не увидят. Кстати, именно ты подал мне эту мысль.

— И он тебе поверил?

— Почему бы нет? Я не шутил.

— Молодец! — восторженно воскликнул Ричард.

— И кроме того, я не запрещал герцогу видеться с Мэтью. Наоборот, мы ездим к нему каждые несколько недель. Собственно говоря, я как раз собирал вещи для одного из таких визитов, когда твой друг нашел меня, и я отложил поездку до завтра. Достаточно будет сказать, что мы, по взаимному согласию, решили забыть о распрях.

— Даже отец?

— В тот день его отношение ко мне изменилось. Он больше не пытается подчинить меня своей воле. Можно сказать, что теперь он обращается со мной крайне осторожно. У меня такое чувство, что причина этому — ты. Один сын уже покинул дом, и он понял, что я тоже могу исчезнуть. Мы с Мэтью — то звено, которое связывает нашу семью с герцогом. Отец не хочет потерять его благоволение. Так что, как я уже сказал, между нами возникло определенное взаимопонимание. Мы просто молча согласились оставить друг друга в покое.

— Я… не верю собственным ушам.

— А вот я верю, — вмешался Ор. — Все меняются, и девять лет — достаточно долгий срок, чтобы человек изменился.

Братья дружно уставились на Ора.

— Я бы не зашел так далеко, чтобы утверждать подобное, — хмыкнул Чарлз. — Мой отец — все такой же тиран, как прежде. Он просто пытается сдерживать свою властную натуру, когда общается с внуком. Да я и не допустил бы, чтобы он унижал ребенка. Но он ни разу не пытался навязать Мэтью свои строгие правила или вмешиваться каким-то образом в его воспитание. В отличие от него я всегда позволяю Мэтью делать выбор, и тот ни разу не злоупотребил моим доверием. Он очень умный и добрый мальчик и даже любит обоих своих дедушек, тем более что они, как ни странно, идеально ведут себя в его присутствии.

Ричард по-прежнему не верил, что его отец способен измениться, по какой бы то ни было причине, даже ради того, что казалось чисто эгоистическими интересами. А вот изменения, произошедшие в брате, были поистине необыкновенными. Чарлз буквально светился счастьем при упоминании о Мэтью.

— Но довольно обо мне, — сказал Чарлз. — Куда ты подевался? Другая страна? И что делал все эти годы?

Ричард смеющимися глазами взглянул на Ора, прежде чем рассказать брату значительно усеченную версию своих приключений.

— Я стал моряком, — коротко ответил он.

Чарлз, весело улыбнувшись, покачал головой:

— Вот уж ни за что бы не предположил! Ты? С твоей мятежной натурой? Я был уверен, что ты отправился на поиски новых битв и пустился в какие-то приключения.

— Почему ты считаешь, что в море нельзя найти приключения? — фыркнул Ричард. — И я вполне доволен своей жизнью. У меня прекрасные друзья, ставшие моей семьей. У меня всегда есть где переночевать и что поесть, прекрасное общество и больше женщин, чем можно сосчитать. Чего мне еще желать?

— Детей.

Подобная мысль отрезвляла, и, конечно, Чарлз, став гордым отцом, не мог думать ни о чем ином. Но у Ричарда был готов ответ.

— Предпочитаю иметь детей от женщины, которую полюблю, чем от навязанной отцом.

Чарлз невольно сжался:

— С этим не поспоришь. Но любимой женщины у тебя нет?

— Есть… но она несвободна, — сказал Ричард так тихо, что расслышал только Ор, немедленно закативший глаза.

— Что? — переспросил Чарлз.

— Я рад слышать, что ты больше не живешь в аду, — заметил Ричард, сменив тему. — Собственно говоря, я собирался уговорить тебя уехать со мной, но ты, похоже, вполне доволен своей жизнью.

— Да, — кивнул Чарлз, — и буду доволен еще больше, если ты скажешь, что вернулся навсегда.

— Этого не будет, и не только потому, что я презираю отца. Я только что обнаружил, что по-прежнему связан чертовым брачным контрактом, который он мне навязал. Честно говоря, я ожидал, что к этому времени Джулия Миллер успеет выйти замуж.