Мой друг Мегрэ - [9]

Люди наблюдали за ними издали. Они собирались маленькими группами; вид у них был такой, словно им весь день больше нечего делать.

— Еще пятьдесят метров, и вы увидите лодку Марселена.

Теперь гавань окаймляли не задние стены домов, стоявших на площади, а виллы, большей частью утопавшие в зелени.

— Они пусты, кроме двух, — пояснил Леша.

Сады отделялись от моря каменной стенкой. У каждой виллы имелся свой маленький мол. У одного из таких молов была пришвартована лодка местной работы, длиной около шести метров, остроконечная с обеих сторон.

— Это лодка Марселена.

На палубе грязного суденышка царил беспорядок.

Там виднелось нечто вроде очага, сложенного из больших камней, котел, почерневшие от дыма кастрюльки, пустые бутылки.

— Вы вправду знавали его, шеф? В Париже?

— Да, в Париже.

— Местные жители отказываются верить, что он родился в Гавре. Все убеждены, что он был настоящий южанин. Даже говорил с акцентом. Странный тип! Жил в своей хижине. Время от времени ездил на материк — прошвырнуться, как он говорил, то есть пришвартоваться к молу в Сен-Тропезе или Лаванду. Когда погода была слишком плохая, ночевал вон в той хижине, чуть повыше гавани. Там рыбаки кипятят сети. У него не было никаких потребностей. Мясник время от времени давал ему кусок мяса. Рыбу он ловил мало, только летом, когда брал с собой туристов. Таких, как он, несколько на острове.

— А у вас в Англии есть такие? — спросил Мегрэ м-ра Пайка.

— Нет, у нас слишком холодно. В портах живут только крысы.

— Он пил?

— Только белое вино. Если он работал, помогал кому-нибудь, с ним расплачивались бутылкой белого. Марселен часто выигрывал вино и в шары: он был очень силен в этой игре. В лодке я и нашел письмо.

— Больше не было никаких документов?

— Военный билет, фотография женщины, вот и все. Странно, что он сохранил ваше письмо, вы не находите?

Мегрэ не находил это таким уж удивительным. Ему хотелось поговорить об этом с м-ром Пайком, но он отложил разговор.

— Хотите осмотреть лачугу? Я запер ее, ключ у меня в кармане; надо будет отдать его рыбакам — он им нужен.

Нет, сейчас он не пойдет в хижину. Мегрэ был голоден. К тому же ему хотелось поскорее увидеть английского коллегу одетым. Несколько вольный костюм последнего стеснял комиссара, хотя он не мог бы точно сказать — почему. Просто он не привык вести расследование в обществе человека в купальных трусах.

Пайк поднялся к себе в комнату, чтобы одеться, и вернулся без галстука, в рубашке с открытым воротом, как и Леша; он успел даже достать себе — конечно, в мелочной лавке мэра — пару синих полотняных туфель.

Рыбаки, которые с удовольствием поболтали бы с ними, пока еще не осмеливались к ним обращаться.

«Ковчег» состоял из двух помещений: кафе, где находился и бар, и зала поменьше, где стояли столики со скатертями в красную клетку. Их столик был уже накрыт. Немного подальше Шарло с озабоченным видом дегустировал морских ежей.

На этот раз он снова поднес руку к виску, глядя на Мегрэ. Потом равнодушно добавил:

— Как поживаете?

Лет пять-шесть назад они провели несколько часов, может быть, целую ночь наедине в кабинете Мегрэ.

Комиссар не мог припомнить фамилию этого человека. Здесь все звали его просто Шарло.

Он занимался всем понемногу: вербовал пополнение для домов терпимости Юга, торговал контрабандным кокаином и другими товарами, имел также какое-то отношение к скачкам, а во время выборов был самым активным из агентов побережья.

Выглядел Шарло очень опрятно, был невозмутимо спокоен, только глаза порой иронически поблескивали.

— Вы любите южную кухню, мистер Пайк?

— Я ее не знаю.

— Хотите попробовать?

— С удовольствием.

Поль, хозяин «Ковчега», предложил:

— Подать вам маленьких птичек для начала? У меня есть жаренные на вертелах.

Это были красногрудки, как неосторожно сообщил Поль, подавая их англичанину, который невольно с жалостью посмотрел на свою тарелку.

— Как видите, комиссар, я вел себя хорошо, — вполголоса обратился к Мегрэ Шарло, не переставая есть. — Я терпеливо ждал вас. Я даже не просил у инспектора разрешения отлучиться.

Наступило довольно продолжительное молчание.

— Я буду в вашем распоряжении, когда скажете. Поль может подтвердить, что в тот вечер я не уходил из «Ковчега».

— Вы что, торопитесь?

— С чем?

— Снять с себя подозрение?

— Я расчищаю почву, вот и все. Стараюсь, как могу, чтобы вам не пришлось слишком долго плавать. Вам придется поплавать. А я плаваю хорошо — я местный.

— Вы знали Марселена?

— Я выпивал с ним раз сто, если вы это имеете в виду. Правда, что вы привезли с собой кого-то из Скотленд-Ярда? — Он цинично оглядел м-ра Пайка, словно какую-то диковину. — Это дело — не для него. И, если вы позволите мне высказать свое мнение, — даже не для вас. Вы знаете, я всегда соблюдаю правила. Мы уже объяснились друг с другом, и ни тот, ни другой не были в обиде. Как бишь зовут того маленького толстенького бригадира, который был тогда у вас в кабинете? Люка! Как он поживает, этот Люка? Эй, Поль, Жожо!..

И так как никто не отозвался, Шарло направился в кухню и через минуту вернулся с тарелкой, от которой пахло чесночным соусом.

— Я, может быть, мешаю вам беседовать?