Мой друг Адольф, мой враг Гитлер - [3]

Ханфштангль был представителем вымирающего вида людей – Личностью. Он одним своим внешним видом выделялся из любой толпы. Он походил на башню, ростом сто девяносто сантиметров, с огромной головой и пышной шевелюрой, едва посеребренной сединой, даже когда ему пошел седьмой десяток. Блестящие глаза над прямым носом и резко выступающая челюсть словно отражали его нескончаемый запас смешных комментариев и скабрезных каламбуров, которые были неотъемлемой частью его выступлений. Его огромные руки терзали клавиатуру пианино в лучших традициях романтизма Листа, и лишь немногие могли ставить под сомнение его суждения в вопросах живописи. Его родителями были немец и американка, из такого сочетания генов и воспитания каким-то образом вырос чистокровный кельт. Когда он вспоминал о жизненных невзгодах, пришедшихся на десять лет, проведенных в изгнании, его живое лицо иногда принимало мстительное выражение друида.

В маленькой группе провинциальных заговорщиков, примкнувших к Гитлеру в первые годы после Первой мировой войны, Ханфштангль выделялся, как вековой дуб среди молодой поросли. Он покинул Германию, когда она находилась на пике имперской славы, и уехал работать в Америку, вернувшись же, обнаружил свою страну разрушенной и никому не нужной. Будучи романтической натурой, он загорелся блестящими перспективами, которые рисовал этот практически никому не известный оратор, а его текущее разочарование только дополнялось тем триумфом, который он интуитивно предвидел. Он стал единственным образованным членом внутреннего круга Гитлера и дал этим людям гораздо больше, чем когда-либо получил обратно. Перестав быть для Гитлера окном во внешний мир и наставником в делах искусства, он превратился в нежелательный голос разума, и его постепенно отстранили от дел. Этот процесс занял около двенадцати лет, и потом ему пришлось спасать свою жизнь бегством.

Генрих Гофман (1885–1957) – немецкий фотограф и издатель. Национал-социалист, близкий друг Адольфа Гитлера, его личный фотограф

Вместе со своей американской женой Ханфштангль был новой гранью в мире Гитлера. Его семья была очень уважаема в Мюнхене. Его отец и дед были желанными адвокатами в судах Виттельсбаха и Кобурга. Они были уважаемыми пионерами в сфере издания репродукций произведений живописи и выдающимися членами романтического движения, представленного Рихардом Вагнером и Людвигом Вторым, последним сумасшедшим королем-меценатом Баварии. Сам Ханфштангль нес в себе ауру Гарварда, он был лично знаком с прошлыми, настоящими и будущими президентами США, был не только вхож в лучшие дома Мюнхена и вообще Германии, но и связан с незримой сетью международной общественной жизни. Он был одаренным музыкантом, что помогло ему найти прямой путь к терзаемой душе Гитлера – он блестяще играл музыку Вагнера на фортепьяно.

Йозеф (Зепп) Дитрих (1892–1966) – немецкий военачальник времён Третьего рейха, оберстгруппенфюрер СС и генерал-полковник войск СС

Макс Аманн (1891–1957) – партийный деятель НСДАП, имперский руководитель печати

Громы Ханфштангля, пробегающие сквозь крещендо прелюдии к «Мейстерзингерам» или «Liebestod», были поистине необыкновенными. Его сильные пальцы после войны потеряли часть своей изысканности, а ассоциации в разных настроениях пробуждали смешные воспоминания, а не музыкальную память, однако все еще можно было понять, как его талант мог влиять на незрелый разум, чем однажды Ханфштангль и попытался воспользоваться. Ибо в те далекие годы Ханфштангль пытался решить невыполнимую задачу – превратить Адольфа Гитлера, обладавшего магическим даром оратора и огромным внутренним потенциалом, в государственного деятеля.

В отличие от провинциальных ученых, вроде Дитриха Экарта и Готфрида Федера, и псевдоинтеллектуальных фанатиков, типа Рудольфа Гесса и Альфреда Розенберга, Ханфштангль был единственным в окружении Гитлера образованным человеком из уважаемой семьи с культурными традициями. Ханфштангль пятнадцать лет жил в Соединенных Штатах и был оставлен на свободе «под честное слово» даже после того, как Америка вступила в Первую мировую войну. Он глубоко впитал идею о скрытой мощи морских держав и пытался оградить Гитлера от влияния прибалтов, которые желали отомстить России, и от милитаристских фанатиков, стремившихся вернуть военные долги Франции. По его мнению, Германия никогда не смогла бы снова достичь равновесия и величия без сближения с Англией и особенно с США, о невероятном промышленном и военном потенциале которых он знал не понаслышке. Его основным тезисом, который Ханфштангль пытался закрепить в сознании Гитлера, было то, что любые попытки посчитаться с былыми обидчиками на континенте обратятся в прах, если две морские державы окажутся в противоборствующем лагере.

Будучи протестантом, Ханфштангль пытался сдерживать Гитлера и его главного теоретика, Розенберга, в их кампании против церкви в католической Баварии. Он боролся с политическим радикализмом в любых его проявлениях и вместе с тем, поддерживая главную цель возрождения нации, пытался привлечь Гитлера к традиционными ценностям, которые он сам представлял. Как и многие другие люди его класса и склада ума, Ханфштангль полагал, что поведение Гитлера можно сделать более разумным и взвешенным, как в личной жизни, так и в идеологических взглядах. Все они глубоко разочаровались и были жестоко наказаны за это заблуждение, так как не смогли увидеть, что главной движущей силой поступков Гитлера был не реформизм, а нигилизм.