Мой дикий ухажер из ФСБ и другие истории - [33]

Сделав вид, что знаю, куда иду.

Последний дом

Звонки звонят, ученики приходят и уходят.

«Вверх по лестнице, ведущей вниз»

Hogwarts will always be there to welcome you home.

J. K. Rowling

Сон с рыбками

Каждую осень мне снится сон с рыбками.

Это полосатые рыбки-клоуны. Их пять или шесть на картинке. Они замерли среди редких подводных камней и зеленых водорослей.

Во сне у меня есть калька. Мне нужно наложить ее на картинку и срисовать этих рыбок, и камни, и зелень, и мелкие воздушные пузырьки. Затем перенести все на чистый лист и раскрасить.

Но я не могу это сделать. Потому что у меня нет ни простых, ни цветных карандашей. Нет стерки и нет точилки.

Я забыла дома пенал.

Кругом меня скрипит и шуршит бумагами класс. Нежно-голубая поверхность парты гладкая и прохладная, и кажется, что картинки с рыбками заключены в нее, словно в аквариум. Я напряженно вглядываюсь в каждую деталь. Надо мною стоит Елена Васильевна – сухая женщина с острым лицом и облаком мягких каштановых волос. Она похожа на какую-то птицу – с этим носом и длинной шеей. На страуса, как я теперь понимаю.

На ней строгая юбка-карандаш и пиджак с внушительными плечами. Она недоумевает, как можно забыть пенал. Она, разумеется, спрашивает, не забыла ли я дома голову. Она не может поверить, что нормальный человек способен явиться в школу без ручки, карандаша и точилки. Она кричит, что я не готова к уроку. Что я безответственно отнеслась к заданию. Что никто, кроме меня, не позволил себе такого возмутительного отношения к рисованию рыбок.

Мне семь лет. Я очень напугана и с трудом спрашиваю:

– А можно я дома их нарисую?

Елена Васильевна взмахивает руками, словно хочет взлететь надо мной и клюнуть, но только грохочет:

– Дома?! Нет уж, Бешлей! Ты никогда теперь не сможешь нарисовать этих рыбок!

Я знаю, что хочу ей ответить, но слова из меня не идут.

И лишь проснувшись уже, в сердцах бормочу:

– Да и хуй с ними! Хуй с ними! Хуй с ними!

Дневник за девятый класс

26 мая 2003 года

Ну а теперь о хорошем.

После провала экзаменов мне дали второй шанс. Завтра будет собеседование по математике. Спасибо матери. Она уже достала всю приемную комиссию. Говорит, у нее гениальный ребенок. Не понимаю, с чего она это взяла. Приемная комиссия, кажется, тоже не понимает. Я, правда, все еще не уверена, что хочу учиться в этой школе. Вернее, в физико-техническом лицее при Институте атомной энергетики. Но здесь учится дочь тети Наташи, и тетя Наташа говорит, что это лучшая школа в городе, а все преподаватели – люди науки и выпускники тоже становятся людьми науки. И еще она говорит, что это школа для хороших детей. Там никто никого не обижает. Я бы хотела, чтобы у меня появились друзья. Но я не уверена, что смогу стать человеком науки. Бабушка Аня говорит, что даже просто стать человеком очень трудно и что у меня и это может не получиться.

27 мая 2003 года

Все было просто ужасно. Кроме меня, на собеседование отправили еще пятерых мальчиков. Все заходили в кабинет и по прошествии пяти минут вылетали оттуда красные, с трясущимися руками. Пришла моя очередь. В кабинете был человек с бородкой. Очень строгий. Он дал мне листок с заданием и указал, куда сесть. Рядом со мной села женщина, и я сначала обрадовалась, что проверять меня будет не человек с бородкой. Но все и без него вышло плохо. Сначала она молчала, а потом вдруг начала делать комментарии, чем очень мешала. Она, например, сказала на какое-то мое действие, что «подобная элементарщина была известна еще древним египтянам». Эти египтяне меня очень встревожили, я сбилась и ничего больше не смогла написать. Никуда я не поступлю. Останусь в своей ужасной школе. И у меня так и не будет друзей. Даже у Вали Федькиной есть подруга. А у Вали Федькиной, между прочим, зуб отколот.

28 мая 2003 года

ПОСТУПИЛА.

30 мая 2003 года

Только что вернулась с линейки. Я ТЕПЕРЬ ОТЛИЧНИЦА. До сих пор не могу поверить, что Ольга Федоровна все же поставила мне пятерку по русскому языку. Столько лет я боролась с этой единственной четверкой. Правда, мне кажется, что она эту пятерку поставила на прощание. И еще она сказала, что выбор школы – это не выбор жизни. Не знаю, что она имела в виду.

Линейка мне не понравилась. Какая-то женщина выступала с трибуны и читала долгую, нудную речь. Сказали, кто-то из городской администрации. Совсем не помню, как нам вручали грамоты. Я никогда еще не стояла перед таким количеством людей. Как хорошо, что больше я никого из них не увижу. И как хорошо, что не нужно будет снова идти в эту школу. Мне было в ней очень плохо.

31 августа 2003 года

Давно я здесь ничего не писала. Лето прошло нормально. Как обычно. Читала книги про вампиров и фанфики по «Гарри Поттеру», пока мать не отправила меня к бабушке Ане в рязанский поселок. Бабушка – преподаватель математики. Мне очень жаль детей, которые у нее учатся. Она жестокая и беспощадная. И еще у нее есть целая картофельная плантация, на которой она использует детский труд. Я бы пожаловалась на нее в Европейский суд по правам человека, если бы знала, как это делается. Книгу «100 великих любовников» она мне по-прежнему не дает. А ведь мне уже четырнадцать лет. Я видела порнографию! Еще летом были с мамой в Петербурге. В поездке прочитала «Парфюмера» Зюскинда. Мать спрашивала, о чем эта книга, и я сказала, что про духи. Не нужно ее тревожить. А завтра, кстати, в новую школу. Волнуюсь. К тому же я не успела за лето поправить фигуру.