Мой дикий сад - [79]

В конце концов они порекомендовали срубить дерево и посадить новое. Но у меня не поднималась рука. Я сказал себе: придет зима, пойдет дождь, потом наступит весна — может, Господь вспомнит мой добрый несчастный лимон, навестит нас и совершит для нас чудо.

Чуда не произошло, но спустя несколько дней в мою дверь постучалась незнакомая мне пара. Они попросили разрешения войти. Женщина была очень взволнована. В этом доме, сказала она мне, прошли ее детство и юность, и сейчас она хочет показать его избраннику своего сердца. Я пригласил их войти, и после того, как она показала ему то, что хотела показать, и рассказала то, что хотела рассказать, я спросил ее о своем лимоне — известно ли ей, кто посадил его и в каком году? Она ответила, что посадил этот лимон ее отец за несколько лет до ее рождения, и в ее памяти он сохранился уже большим деревом.

Я осмелился задать ей еще один вопрос, невежливый, но необходимый, и понял, что мой лимон уже вступил в свой седьмой десяток. Это глубокая старость для цитрусовых деревьев. И это означало, что специалисты правы — его следовало срубить и посадить вместо него новый.

Я сделал это с тяжелым сердцем, но легкими руками. Он был такой слабый и такой трухлявый, что основная часть работы была завершена несколькими ударами топора. По окончании операции я поехал в питомник купить себе новое дерево. Срубленный лимон давал мне один урожай в год. Сейчас я выбрал другой сорт, который дает плоды дважды в год, и купил саженец постарше, потому что я уже и сам — лимон довольно пожилой и не могу слишком долго ждать его плодов.

На церемонию посадки я пригласил свою старшую внучку, которой было тогда пять с половиной лет. Ребенок должен участвовать в посадке дерева, чтобы он рос вместе с ним и возле него и научился сам сажать деревья. Мы не стали сажать новый лимон на месте срубленного, опасаясь, что там в земле может быть какая-нибудь отрава. Мы выбрали новое место, обсудив с девочкой расстояние от соседних деревьев, часы света и тени, глубину ямы и близость к кухне. В результате внучка решила: «Здесь!» — и я вонзил в землю вилы.

К счастью, на этот раз я не повредил подземную трубку для поливки. Я спокойно вырыл яму, мы заполнили ее водой, а когда она впиталась в почву, заполнили снова. Потом мы покрыли дно ямы компостом из моего компостера, а поверх насыпали тонкий слой земли. Двум своим малышам, саженцу и внучке, я объяснил, что такое компост и как он получается.

Под конец мы добавили еще воды, поставили саженец в яму, укрепили его и немного отошли, чтобы убедиться, что он стоит прямо и вписывается в свое окружение. Мы проверили его с разных углов зрения, и, когда все трое остались удовлетворены, я разрезал и снял мешок, в котором теснились корни саженца, и услышали, как он расслабленно и облегченно вздохнул.

Мы сгребли землю, покрыли ею пучок корней и немного утоптали ее. Шажки девочки пяти с половиной лет, когда она ступала по земле, были точной мерой того давления, которое необходимо было саженцу, — как они были точной мерой того облегчения, которое давали болевшей в те дни спине ее дедушки, когда она ступала по ней. Потом мы снова полили, воткнули вокруг саженца три шеста для поддержки и привязали его к ним тряпочными полосками, потому что грубые веревки могли повредить кору. Мы не натянули их, потому что саженец должен немного двигаться на ветру, иначе он не разовьет мышцы, не утолщится и не укрепится, как следует.

Вот и все. Посадка закончилась. И теперь у меня в саду есть новый лимон. Я все еще с грустью смотрю иногда на то пустое место, где рос покойный старик, но уже задумал со временем поставить там беседку, которая заполнит эту зияющую пустоту. Зато молодой лимон принялся хорошо и уже привык к соседям и к саду. Вскоре он вырастет и даст плоды, и придет день, когда моя внучка скажет своей внучке, что пришло время посадить вместо него новый лимон, потому что этот уже вступил в свой седьмой десяток.