Мой Демон - [40]

– Вести себя как обычно, – отрывисто отвечал ее страшный спутник, – все, что надо, я сам скажу. Надеюсь, тебя не надо предупреждать…

– Не надо, я все понимаю.

«Господи, пронеси! – взмолилась Надежда, с завистью поглядывая на обгонявшую их молодую женщину с двумя сумками в руках. – Вот же нормальные люди живут и ничего не боятся… Семья, дети, ужин, телевизор… Киллеров только в кино и видали. Господи, если останусь жива, завтра же схожу в церковь!»

Тихий легко взбежал на крыльцо и сам нажал кнопку домофона.

– Кто? – раздался бесцеремонный мужской голос.

– Девушку заказывали?

– А ты кто?

– Водитель.

– Погоди, я сейчас спущусь.

В ожидании охранника прошло несколько томительных минут. Наконец дверь приоткрылась, и показался могучий детина в черном костюме. На его чисто выбритом лице красовался глубокий шрам – последствие криминальных разборок девяностых годов. Пропустив в подъезд Надежду, он решительно преградил путь Тихому:

– А ты куда? Бери бабки и вали отсю…

Тихий с неожиданной силой втолкнул его внутрь, захлопнул за собой дверь и почти сразу же, навскидку, выстрелил из пистолета, который до этого момента держал за пазухой.

– Ох, е… – только и успел произнести охранник, после чего всей своей массивной тушей тяжело сполз на пол.

– В лифт, быстрее! – скомандовал Тихий, подталкивая перепуганную Надежду к лестнице.

Она не посмела сопротивляться. Через несколько секунд оба уже были в лифте, и Тихий дулом пистолета нажал кнопку девятого этажа.

– Ты меня потом отпустишь? – полузадушенным шепотом произнесла она, не в силах отвести глаз от страшного дула, на которое был навинчен глушитель.

Тихий молча кивнул и, дождавшись, пока лифт остановится, вытолкнул дамочку на лестничную площадку. Вход в коридор, где находились две квартиры, соединенные их новым владельцем в одну, преграждала массивная металлическая дверь с кодовым замком.

– Звони! – шепотом приказал он.

Надежда подняла дрожащую руку, не с первого раза попав пальцем в кнопку домофона.

– Кто? – Голос был похож на голос того охранника, труп которого сейчас остывал внизу.

– Это я, Монро, – повинуясь молчаливым указаниям Тихого, произнесла она.

– А где Толян? – удивился голос.

– Вы-вы… вышел покурить и воздухом подышать, – неуверенной скороговоркой отвечала молодая женщина, – сказал, что сейчас поднимется.

– Да? Ну ладно, иду.

К тому моменту, когда дверь начала открываться, Тихий уже оттеснил Надежду в сторону и теперь стоял напротив, с пистолетом наготове. Стоило возникнуть небольшой щели, как он снова нажал на спуск. Второй охранник рухнул почти беззвучно, даже не успев удивиться. Зато Тихий даже присвистнул от удивления, обнаружив, что убитый им охранник был самый настоящий негр.

– Держи лифт! – приказал киллер дрожащей от страха Надежде, и она послушно метнулась назад, успев остановить рукой закрывающиеся дверцы.

Тем временем Тихий быстро проник в коридор, переступив через труп лежавшего на спине охранника, и двинулся к входной двери в квартиру, которая, на его счастье, была полуоткрыта.

Бесшумной тенью скользнув в прихожую, киллер на мгновение остановился и прислушался. В гостиной горел приглушенный свет бра и играла негромкая музыка. На кухне тоже горел свет и говорило радио, высвечивавшее желтыми черточками «91,5 FM». На «Эхе Москвы» шла активная дискуссия. «Могу бесконечно спорить с вами на эту тему, но именно так я вижу роль альфонсов в жизни современных миллионерш!» – раздраженно заявил высокий женский голос, явно резюмируя долгий монолог, после чего ведущий добавил: «Это было субъективное мнение писательницы Лидии Скрябиной…» Тихий осторожно вошел в комнату и, заметив слева открытую дверь в спальню, на цыпочках двинулся к ней.

И тут в дверном проеме неожиданно возник хозяин – массивный, немолодой, черноволосый мужчина с огрубелыми, типично кавказскими чертами лица, в распахнутом на волосатой груди халате, где почему-то блестел большой католический крест, украшенный драгоценными камнями. В руках он держал два наполненных бокала, игриво позванивая ими друг о друга.

– Гдэ ты, Мурлин Монро, радаст мая…

Увидев перед собой киллера, он успел сделать последнее движение в своей жизни – выронил на пол бокалы, после чего с громким шорохом осел на паркет, глухо стукнувшись лысой головой о плинтус. Голая грудь вместе с крестом обагрилась черной кровью, струя которой с трудом пробивалась сквозь волосатые заросли, оставляя на них густые крупные капли.

Тихий облегченно вздохнул и быстро вернулся в прихожую. Прозвучавший сбоку выстрел стал для него полной неожиданностью, – да и откуда он мог знать, что за полчаса до этого Кукольника навестил его двоюродный племянник, решивший остаться на ужин?

Киллер пошатнулся и, выронив пистолет, схватился за простреленную правую руку. Его противник – молодой грузин не старше двадцати лет, широко расставив ноги, стоял в дверях кухни, держа свой пистолет обеими руками.

Сцепив зубы от боли, Тихий успел выскочить в коридор, отгородившись от второго выстрела входной дверью. Однако третий выстрел, войдя в основание шеи, оборвал его бег на полпути к спасительному лифту.

Последним, что услышал в своей жизни киллер, был звук закрывающихся дверей лифта. И он уже ничего не почувствовал, когда кавказец подошел сзади, победно выругался на гортанном языке и всадил последнюю пулю ему в затылок. Затем перешагнул через труп охранника и вышел на лестничную площадку. На пороге лифта лежал внушительных размеров мужской ботинок – именно он-то и заставлял закрывавшиеся дверцы распахиваться снова. Кавказец небрежно отшвырнул его в сторону, вошел в кабину и поехал вниз.