Мой брат Сэм: Дневник американского мальчика - [29]

Мама стояла в дверях за моей спиной.

— Животные! — сказала она. — Мальчик-то при чем? Неужели думают, что он опасен?!

— Что они собираются сделать с ними, мама?

— Храни их Бог, — сказала она. — Господи, прости мистера Хирона.

— Они же не застрелят Джерри, не застрелят?

— Война превращает людей в животных. Дешевле убить мальчика, чем его кормить.

— Не думаю, что они убьют его, мама. Они не застрелят Джерри. — Казалось невероятным, что они могут это сделать, но я все равно похолодел от ужаса.

Она пожала плечами:

— Может быть, и не застрелят. Только Господь знает, что будет. Пойдем в дом, пока они не взялись за тебя. Кто знает, что мистер Хирон рассказал им про твоего брата.

— Я их не боюсь, мама.

— Пойдем в дом, Тимоти. Я уже потеряла двоих, я не хочу потерять тебя.

Я пошел в дом, испытывая смешанные чувства. Сначала, когда войско только пришло, британцы выглядели такими отважными и нарядными, что я восхищался ими. Но когда они толкали перед собой Джерри Сэнфорда, я почувствовал к ним отвращение. Я не думал, что они застрелят его, — они забрали его просто потому, что он жил у капитана Беттса и был в его доме, когда туда ворвались солдаты. Но они могли пытать Джерри, чтобы узнать какие-нибудь секреты, — ведь он же жил у одного из лидеров повстанцев и, возможно, знал их планы и где они прятали свои боеприпасы.

Я стоял у окна и смотрел. Мама велела мне заняться делом, но я ее не послушался и продолжал смотреть. Наконец полтора часа спустя офицеры оседлали своих лошадей и стали выкрикивать приказы. Через несколько минут солдаты построились на площади, готовые двинуться дальше. В этот момент мы услышали звук лошадиных копыт. Я выбежал на улицу и увидел, что на дороге со стороны Денбери показался всадник. На нем была обычная одежда, и я подумал, что, наверное, он — посыльный повстанцев. Вдруг он увидел британский войска, стоявшие строем, и развернул лошадь. Пригнувшись, он вонзил шпоры в лошадиные бока и быстро поскакал обратно. В рядах британцев произошло смятение, а потом раздалась стрельба. Мужчина выпрямился в седле, взмахнул руками, его голова задергалась, и он соскользнул на землю, оставшись лежать на пыльной дороге. Британский офицер отдал команду, и войска двинулись мимо тела. Никто из солдат даже не взглянул на него. Когда последняя повозка британцев скрылась за поворотом дороги, я побежал к телу. Другие люди тоже побежали.

Мужчина лежал на животе, его лицо было повернуто в сторону. Рубашка была порвана на спине, и через одежду просачивалась кровь, по бледному лицу мужчины стекал пот, дышал он с трудом.

— Поднимите его и отнесите в таверну, — скомандовал мистер Рид. — Микер, иди к доктору Хобарту и скажи, что у нас здесь раненый.

До дома доктора Хобарта было две мили. Сначала я решил седлать лошадь, но по направлению к его дому маршировали британцы, и я испугался, что, если поеду на лошади, они примут меня за посыльного и начнут стрелять. Я решил добежать до него полем.

Я решил опередить британцев и добраться до дома мистера Хобарта раньше них. Хотя сделать это было непросто: колонна британцев растянулась на милю.

Я бежал, спотыкаясь на жнивье и бороздах вспаханного поля. Я пробежал уже немало, когда услышал выстрелы — сначала только один или два, а потом началась беспорядочная стрельба. Я упал на землю за каменной стеной, потом поднял голову и огляделся. Я ничего не видел, только пустое поле, лежавшее передо мной, и дорогу за ним. Я перелез через каменную стену и, припадая к земле, перебежал к следующей стене на другой стороне поля, окаймлявшего дорогу. Добравшись до стены, я припал к земле и прислушался. Стрельба продолжалась. Я рискнул, поднял голову и осмотрелся.

Колонна британцев исчезала за поворотом, но два небольших отряда задержались. Солдаты выстроились в линию, опустились на одно колено и открыли огонь по дому капитана Стара — он стоял как раз напротив того места, где лежал я. Из-за каменной стены, за которой я прятался, было видно, что происходит за окнами подвального этажа дома. Там были повстанцы, и они тоже стреляли по красным мундирам. Я подумал, что повстанцы устроили засаду и открыли огонь по британцам, когда те маршировали мимо. Я узнал среди повстанцев капитана Старра и негра Неда, который первым сообщил о прибытии британцев.

Вдруг один из британцев покачнулся и упал замертво на дорогу, а остальные продолжали стрелять по зданию, как будто пули, летевшие в них, не могли причинить им никакого вреда. Британцы всегда храбро сражались.

Наконец офицер отдал приказ, и солдаты поднялись на ноги. Штыки их мушкетов блестели. Офицер поднял шпагу и направил лошадь к дому, солдаты пошли за ним. Когда они дошли до двери, офицер отъехал в сторону, а солдаты стали бить в дверь мушкетами. Когда она поддалась и с грохотом распахнулась, солдаты ввалились внутрь. Я услышал чей-то крик:

— Здесь чертовы черномазые, что нам с ними делать?!

— Убейте их! — выкрикнул офицер. Он ворвался в дом, размахивая шпагой.

Я увидел Неда, который пытался поймать на мушку офицера. Но офицер опередил его. Он вонзил шпагу в живот Неда и выдернул ее. Нед зашатался, все еще сжимая ружье. И тут шпага молнией сверкнула в воздухе. Я увидел, как голова Неда отделилась от тела. Я не заметил, куда она упала. Я свалился за каменной стеной, и меня вырвало. Потом я встал, пробежал через поле, с трудом перелез через еще одну стену, лег под ней и замер… Прошло довольно много времени, пока я решился подняться. Стрельба прекратилась. Я вспомнил о мужчине в таверне. Он умирал, и я не хотел быть виновным в его смерти. Я пробрался вдоль живой изгороди и, пройдя мимо дома Старра, оказался на поле и побежал к дороге. Через какое-то время я обернулся. Дом Старра горел — это британские солдаты подожгли его.