Мой брат – моя истинная пара - [43]

Я невольно прильнула к Райену, вдруг оробев от этой атмосферы древности и мрачных тайн, а тот уже почти привычно потянулся приобнять меня, как из дверного проёма послышался негромкий, но хорошо поставленный голос:

— Господин Райен! И госпожа Эсуми!

Мы отскочили друг от друга, как биллиардные шарики, получившие мощное ускорение. Дворецкий — это был довольно пожилой, но державшийся прямо, как палка, мужчина в тёмно-коричневом костюме — явно удивился. Похоже, не ожидал увидеть нас вместе, так близко друг к другу. Ну да, ведь Райен с Эсуми раньше были на ножах.

Но вышколенный старый слуга сразу вернул себе невозмутимое выражение лица. Поклонился, отошёл в сторону, продолжая придерживать дверь. Райен пропустил меня первой, я вошла и остановилась.

Холл был довольно небольшим, отделанным тёмным деревом, приятно пахло сандалом и можжевельником. Я очень старалась не сильно вертеть головой, с жадностью рассматривая обстановку: высоченные дубовые шкафы, свисавшую с потолка на толстенных цепях люстру со множеством магических свечей, сейчас незажжённых, красный ковёр на полу.

Райен, который ко всему этому привык, тем временем поинтересовался у дворецкого:

— Родители, наверное, спят уже?

Тот покачал головой:

— Его светлость в библиотеке. Только что просили принести чаю. Её светлость — да, изволили отойти почивать.

У меня появилось смутное ощущение, будто я что-то забыла. Глухое, грызущее в глубине души, странное чувство, будто мне предстоит сделать нечто важное, чего я делать совсем не хочу.

— Пойдём? — Райен обернулся ко мне. — Поздороваемся.

Мы поднялись по огромной каменной лестнице, с просевшими от времени ступенями там, где их постоянно касались ноги. Я благоговейно касалась отполированных перил и постоянно оглядывалась, пытаясь не выдавать восхищение. А восхищаться хотелось: это был самый настоящий древний замок, с картинами на стенах, с обоями из ткани, а не из бумаги, как наши современные, с торжественным полумраком, потому что магические светильники кое в чём уступали нашему электричеству — зато с лихвой сохраняли атмосферу.

Библиотека располагалась на третьем этаже. Она была сравнительно небольшой — а может, так просто казалось, потому что её, куда ни глянь, наполняли книги. В нашем мире компьютеров и смартфонов редко можно увидеть такое количество книг в одном месте. Я бы и тут с удовольствием постояла бы, с раскрытым ртом рассматривая окружающее — но тут увидела отца Райена и Эсуми и невольно вытянулась в струнку.

Странно, но он оказался не рыжим, а скорее русоволосым. Он сидел в кресле и читал под светом магического светильника, но, завидев нас, встал, отложил книгу и пошёл навстречу — импозантный, с седыми висками, в красивом жилете, вышитом золотыми нитями.

Вдруг что-то словно подпёрло грудь изнутри, требовательно толкнулось в горло. Прямо в голове раздался голос: «Это приказ!», вспыхнула картина: полумрак, мужчина в балахоне, тут и там горящие свечи.

Я раскрыла рот, как ни пыталась воспротивиться, и выпалила:

— Батюшка, маркиз Веруж сделал мне предложение, и я его приняла. Назначьте дату свадьбы.

Взгляд Райена ожёг мне спину.

Ну что сказать, переполох я произвела знатный.

Папа обалдел, хотел было перенести разговор на завтра, но я, как запрограммированный повторять одно и то же робот, твердила своё «назначьте дату», пока он не сказал, мол, хорошо, хорошо, завтра же свяжется с домом Веруж. Райен всё это время стоял как каменный, не проронив ни слова, не сказав ни за, ни против, а я внутренне билась в тисках стальной воли мага, не в состоянии даже словом намекнуть, что это не моё желание.

Хуже всего было то, что я не могла выполнить приказ чисто номинально, для проформы. Не могла действовать буквально. Мой собственный разум словно приставлен был надзирать за мной, и стоило лишь попытаться поискать лазейку, как железные удила неумолимо возвращали меня в нужную колею. Говорила, убеждала, требовала — и видела, как Райен всё глубже замыкается, как его взгляд становится чужим и отстранённым, как от него начинает веять почти физически ощутимым холодом. Даже Эсуми внутри меня, хоть мысль о свадьбе с Лероем приводила её в восторг, испуганно охнула, поймав моё отчаяние.

Я решила было объяснить всё Райену потом, когда программа во мне наконец отключится, но, дав согласие, его герцогская светлость велел мне проваливать — точнее, идти ложиться спать, а Райена задержал. Я мысленно скривилась, но танки так просто не отступают, и вместо того, чтобы отправиться в свои комнаты (от Эсуми я знала, где здесь находятся мои комнаты), я решительно пошла в сторону покоев Райена.

Здешние его комнаты оказались не чета общежитию. Тут уже Эсуми мне помочь не могла, у Райена она не бывала ни разу. Я осторожно потянула на себя красивые створки из тёмного дерева, вошла, сделала привычный пасс, чтобы зажечь магосвет. Вспыхнули сразу три светильника: большая люстра на потолке, нечто вроде настольной лампы на массивном столе и высокий торшер в углу рядом с креслом. Сразу стали видны двери в противоположной стене.

Пройдя насквозь первую комнату — видимо, это был кабинет, я толкнула вторые створки. За ними оказался небольшой холл с четырьмя дверьми, зеркалом, отразившим маленькую фигурку настороженной Эсуми, и большими кадками с пышными букетами неизвестных цветов. С кипящим любопытством мы с Эсуми пооткрывали все двери и обнаружили: совмещённую с туалетом ванную комнату огромных размеров; небольшую библиотеку, почти сплошь уставленную книгами по боевой магии, практикам, военной стратегии, государственному управлению и прочая, и прочая; нечто вроде тренировочного зала — и, наконец, спальню в тёмных тонах.