Мой брат – моя истинная пара - [34]

Но до начала представления Райена я не нашла.

Глава 12

Стоило вернуться к первокурсникам, как нас разделили по факультетам и повели внутрь. Разделившись попарно, мы прошли по тёмному коридору и оказались в просторном помещении, освещённом факелами. Потолок утопал во тьме, и всполохи света лишь изредка выхватывали из этой тьмы тёмно-коричневые, отполированные временем балки. Тьма таилась и по углам, пахло деревом и смолой, немного пылью и сильно — какими-то необычными, будоражащими благовониями.

В середине помещения были расставлены низкие столики с подушками — для первокурсников. На каждом столике горела плошка с маслом. Когда мы расселись, запах благовоний стал сильнее, и я поняла, что так пахнет как раз это масло.

В торжественном полумраке, среди непривычной обстановки всем стало не по себе. Мы притихли, и только слышались нервные смешки или таинственные перешёптыванья. Смотрители отошли к стенам и растворились во тьме, мы чувствовали себя предоставленными самим себе.

А потом сразу с нескольких сторон, складываясь в причудливый ритм, послышался стук барабанов. Смешки и шёпот затихли, все насторожились, но быстро расслабились, сообразив, что началось представление. Размеренный ритм барабанов успокаивал, в самом деле вводил в некое подобие транса, мы подобрались, сели ровно, опустили руки на колени и отдались проходящему сквозь телу мотиву. Затем тонко и пронзительно вступили флейты, застучали деревянные то ли трещотки, то ли кастаньеты, и послышался шелест по полу быстрых босых ног.

Из тьмы неосвещённого проёма вынырнули две фигуры. Мужские, обнажённые до пояса, в чём-то наподобие длинных широких штанов, низко сидящих на бёдрах. Лица скрывались за большими масками, пышная грива прятала волосы. Я почему-то думала, что Райен, как главный жрец, появится первым, невольно встрепенулась и, увидев сразу двоих, сильно растерялась. А когда следом, снова попарно, стали выскакивать другие и быстро разбегаться в стороны, совсем запуталась. Там были и девушки, их грудь стягивала плотная серебристая лента, а вместо штанов были, кажется, юбки, но одинаковые маски превращали всех в однородную бесполую толпу.

Потом в проёме показалась последняя пара, тоже рассыпалась, флейты стихли, остался лишь мелкий дробный стук барабанов, и я стала оглядываться по сторонам, пытаясь среди застывших у стен пятикурсников в масках найти Райена.

В полной темноте над нами вспыхнула, разворачиваясь, огромная серебристая змея. Взвыли флейты, сильно забили барабаны, и под этот аккомпанемент змея налилась мощью, вырастила гребень и огромные крылья, раскрыла пасть и зарычала, обращаясь в дракона.

«Иллюзия», — зачарованно прошептала Эсуми внутри меня.

Любуясь драконом, я упустила момент, когда флейты снова замолчали, а бой барабанов стал тише и тревожнее. С обеих сторон от чёрного проёма взвились алые языки пламени, тоже иллюзорного, как я поняла с запозданием — и посреди них возник ещё один парень в маске и широких штанах.

Он почти ничем не отличался от прочих — чуть длиннее пышная грива маски, да руки от плеч до запястий покрыты сложными рисунками. Вот только этого парня я сразу узнала.

Если бы кто-то спросил меня как, я бы не ответила.

Он двигался по-другому, не так, как всегда: пружинистой, гибкой походкой хищника, настороженно оглядываясь. Волосы и лицо были скрыты массивной маской, по обнажённой груди пробегали всполохи пламени, превращая его в лесного демона, неизвестное существо, посредника между тем миром и этим. Он ничуть не походил на привычного мне Райена, и тем не менее это был он. Я узнавала его по внутренней дрожи, которую вызывали во мне его полные текучей силы движения, по блеску его глаз в прорезях маски, по вставшим дыбом на моей коже волоскам, когда я поняла, что Райен смотрит прямо на меня.

По помещению полился глухой напевный речитатив множества голосов. В руке Райена блеснул посох — я даже не поняла, откуда он взялся. Райен громко ударил посохом о пол, зазвенели кольца на вершине, речитатив став слышнее. Я не сводила с него глаз, и мне казалось, что он танцевал только для меня. Двигался под взглядами десятков первокурсников, а сам не спускал глаз с меня, безмолвно призывая, вынуждая откликнуться. Сильные руки напрягались, крутя посох, быстрые, звериные движения ни на миг не позволяли отвести глаза. Он словно показывал мне, каким может быть, заставлял любоваться, околдовывал и подчинял.

Мелькнувшая мысль заставила меня безотчётно сглотнуть. Господи, он же не знает, что я знаю, что это он. А может быть, даже не отдаёт себе отчёта в том, что делает. Как там говорил Лерой — во время танца не владеешь собой. И то, что Райен сейчас вытворяет, это не он сам… это его освобождённое от железных цепей разума подсознание.

А ещё это фактически… признание.

И я сама, уносимая барабанным ритмом, музыкальным рисунком флейт и безумным танцем Райена, чувствовала себя кем-то другим, кем-то куда более свободным и честным. Сердце заходилось в бешеном темпе, пряный терпкий запах сводил с ума. Тянуло прикоснуться к разгоряченной коже Райена, смочить пальцы в его горячем поту. Сорвать маску, открыть его возбуждённое, с блестящими глазами лицо. Подняться, прильнуть, впиться в губы, обнять за шею. И почему-то казалось, что он моментально ответит. Сразу перехватит инициативу, запустит руки мне в волосы, притянет к себе с исступлённой жадностью. И я хотела ощутить его руки на себе. Его губы на моих губах. Его тело вплотную к моему.