Когда она наконец-то родила своего сына, было потеряно много крови. В операционной комнате, Ксавьер вспомнил улыбку на ее лице за секунду, прежде чем она отключилась. Монитор ее сердца показывал прямую линию, и в течение нескольких секунд его жена была мертва.
Ксавьер был вынужден отойти, так как одна бригада врачей стала работать с его сыном, а другая стала спасать его жену. Это был самый мучительный момент в его жизни. Он не оставил ее.
Врачи вернули ее обратно, и он поклялся, что больше никаких детей. Он сделает так, чтобы он не смог больше иметь детей.
— Не волнуйся. Я все еще здесь, — сказала она.
— Ты не знаешь, что я пережил в тот день.
Аня посмотрела на него.
— Я не знаю, что ты пережил, но я могу себе представить.
— Я сказал тебе, что я собираюсь любить тебя всю жизнь. Восемь лет — это не вся жизнь. Я хочу пятьдесят лет. Я хочу, чтобы мы были старыми, седыми, и рассказывало нашим внукам истории из нашей жизни.
Слезы наполнили ее глаза.
— Так и будет, Ксавьер. Я не оставлю тебя, — она обняла его лицо и потянула его вниз, прижимая к его губам.
Он жил для нее, целовал, нежился в ее улыбке и наслаждался любовью, которую она дарила ему.
— Я слышала о слухах, согласно которым ты больше не сволочь-босс, — сказала она.
— Когда дети приходят в офис, я не могу быть суровым. Я пробовал. Я никогда не повышаю голос на них, когда они хорошие, — сказал он.
— Я знаю. Вот почему ты известен как большой добряк. Они называют тебя «босс медвежонок».
Ксавьер откинул голову назад и рассмеялся. Эту кличку он дал себе, и он надеялся, что она будет распространяться.
Это было то, что Аня сделала для него. Она дала ему любовь, надежду и семью.
Прежде всего, она отдавала ему себя, и он будет ценить ее до конца своей жизни.
