Мой босс - сволочь - [26]

— Все люди разные.

— Я хотела высказать вам мои поздравления. Ксавьер, он удивительный, и истинный пример для подражания для мальчиков.

— Спасибо. Он действительно нечто.

Нечто, во что, как мне кажется, я влюбилась.

* * *

— Ксавьер, это мои родители: Эмма и Гарольд Миллеры, — сказала Аня.

Родители были намного старше, чем Ксавьер представлял, однако он увидел, что они были любящими, заботливыми людьми. Доброта в их глазах проступала. В то время как он принимал участие в этом ежегодном мероприятии пыток, «вкус пищи», он заметил ее родителей. Заботу они выражали каждому ребенку, это его восхищало.

— Здравствуйте, очень рад встретиться с вами, — сказал он.

— Ну, наконец-то мы встретились. Сколько вы уже женаты? Месяц или около того, и мы получили возможность только сейчас встретиться с вами. Это позор!

— Папа, прекрати, — Аня сказала, посмеиваясь. — Мы были заняты, и мы оба знаем, что тебе нужно успокоиться, прежде чем ты даже смог бы принять его в свою жизнь.

— Да, но отцам по-прежнему разрешено быть… раздражительными.

Ксавьер улыбнулся, когда заметил замешательство Гарольда прежде чем сказать что-то, убедившись, что дети не слышали ругательные слова. По словам Шеннон, мероприятие прошло с большим успехом. Ксавьер сможет удвоить, возможно, даже утроить свой взнос в этом году. Сейчас и тогда, он всегда замечал, что Логан уходил и садился на скамейку. Его мать, оставившая его, на самом деле ранила его глубоко.

Некоторые из детей спрашивали, готов ли он воспитывать Логана. Сумасшествие какое-то. Большую часть времени дети были в отчаянии, хотели, чтобы их заметили, хотели привлечь внимание родителей. Эти дети, они видели, как страдал Логан, и они объединились, как братство, надеясь, что Логана выберут первым. Когда Ксавьер сказал, что было бы несправедливо, если бы он взял Логана, дети подумали, что такое рассуждение — абсолютная глупость. Никто из них не ожидал, что он возьмет на воспитание их всех. Логан был особенным. Ему нужен этот шанс, и Ксавьер согласился со всеми из них. Потому что эта ситуация разбивала сердце маленькому мальчику. Другие дети были более чем счастливы за него, отчаянно пытаясь заставить его взять Логана.

Он говорил с Шэннон, и она сказала, что подготовит бумаги для него. Теперь, он просто должен был поговорить с Аней об этом. В теории, это означало, что ему больше не нужен наследник, это отменяло его потребность в ней.

Но это не так. Черт, он не мог ее потерять. Теперь не мог, когда он впустил ее в свою жизнь. Последние четыре года были пыткой, когда он желал Аню. Отношения работодателя и помощницы помешали ему пересечь эту черту, которая всегда возникает в подобных ситуациях. Он ненавидел наблюдать за ней, когда та ходила на свидания с незнакомыми парнями, злясь, что они могут прикоснуться к ней, когда он не мог. Все время он пытался отмахнуться от своего беспокойства.

С тех пор, как он впустил её в свою жизнь, он понял, как неправильно было тогда держать её на расстоянии. Она была красивой, любящей, заботливой, и всем тем, что он когда-либо желал в женщине.

Когда он рос в детдоме, он хотел представить себя с кем-то, кто был старше, кем-то, кто любил и заботился о нем. Кем-то, кто что-то значил для него. Чем больше он смотрел на Аню, тем больше он видел, что она была женщиной, о которой он всегда мечтал. Женщина, которую он всегда хотел.

— Вот, съешь это, — сказала она, вручая ему хот-дог, покрытый большим количеством соусом чили. — Чили поможет скрыть неприятный вкус.

Процесс дегустации продуктов питания был одним из худших, что он переживал.

— Несколько раз я думал, что тебя стошнит, — сказал Гарольд.

— Так и есть. Не стоило им позволять делать это.

— Ты явно расстроен, что в этом году пришло очень много людей, — сказала Аня. — Но я не голосовала за это.

— За что ты проголосовала?

— Водная горка. Что же еще? Сбор денег должен проходить весело. Вся дегустация продуктов питания, которые могут быть просроченными — перспектива не из лучших.

Он поцеловал ее в голову.

— Я люблю тебя.

Эмма похлопал по плечу Гарольда и улыбнулась.

— Видишь, дорогой, это любовь.

Для него это была любовь. Обнимая руками Аню, он выдвинул ее вперёд себя, и вдохнул цветочный аромат, который он ассоциировал с его женщиной. Она была прекрасна для него. Он любил ее, и это было чертовски сложно порой, иметь чувства к кому-то, не зная, любила ли она его.

— Мы приглашены к вам домой сегодня вечером, да? — Ксавьер спросил.

— Конечно, — сказала Эмма.

— Ты будешь ночевать в спальне для гостей.

— Папа!

— Нет, это мой дом, мои правила, и не капризничай не по делу в моем доме. Этого никогда не будет.

Аня закатила глаза.

— Разве мы не живём вместе?

— Не в моем доме.

Лицо Ани покрылось ярко-красным.

— Мы когда-то были молодыми, такими же, — сказала Эмма.

— Мне не обязательно это слышать. Дети не должны знать, что их родители вытворяют за закрытыми дверями.

— О, дорогая, не всегда за закрытыми дверями.

Ксавьер обожал её родителей. Они явно любили свою дочь, и он видел так часто родителей, которых действительно это не волновало. Была темнота, которая содействовала барьеру в воспитании.