墨瓦 Мова - [61]
Ганин попался по глупости. Но, послушайте, кого вообще когда-либо брали не по глупости? Арест за употребление — это глупость как таковая, иконическая концентрированная глупость. Сначала мы удивились, что он не вернулся в офис после обеда. Ганин обычно питался всякими булочками, которые покупал в ближайшем безлюдном супермаркете и пожирал их прямо у входа в наш заполненный призраками бизнес-центр. После себя он оставлял россыпь крошек и пакетики от сдобы, запихнутые между досками скамейки. Не особенно эстетично, но Ганин, напомню, был дизайнером. А какие могут быть претензии к бытовым привычкам дизайнеров?
Утром он не явился на встречу с крупным заказчиком, и все снова удивились, но не запаниковали. Арт-директор отбрехался и без Ганина, тем более что от Ганина на таких переговорах толку никакого: обычно он сидел в углу с красными глазами и изредка, когда у него в голове запускался какой-то креативный моторчик, начинал нервно смеяться в кулачок.
Вечером того же дня секретарша попробовала поднять кипиш. По коридорам эхом разносились ее слова: «Ма-а-а-альчики, ну давайте хотя бы милицию вызовем!». Но «мальчикам» было все равно, а я, к тому же, всех старательно успокаивал. Потому что, во-первых, знал, что Ганин может быть в открытом космосе после удачно употребленного свертка. И, во-вторых, что ему придется долго и нудно откупаться от милиции в случае, если она его «найдет» со стаффом в кармане (а без стаффа он, кажется, из дома не выходил).
В ночном выпуске новостей по ящику нам рассказали его печальную историю, после чего фамилия Ганина больше никогда не упоминалась в нашем офисе.
Похоже, что в последнее время он был обдолбанным до такой степени, при которой нормальный наркот даже в туалет выйти боится. Ганин экспериментировал, совмещая мову с конвенциональными и не запрещенными наркотиками, достигая эффекта, который обычно в компьютерных играх передается заклинанием «Stun»: полная отключка, слюна по подбородку, винегрет вместо мыслей, контролируемая шизофрения, умноженная на искусственную паранойю. Именно в таком состоянии он успешно коммуницировал с коллегами, играл со мной в шахматы, выполнял задания, дизайнерил. Наверное, мы просто привыкли к его придури. А может быть, нам просто было не до него. Нам всем уже давно нет никакого дела ни до кого, кроме себя.
Так вот, далее мы можем реконструировать события по сюжету канала БТ на YouTube, где пропагандистского антинаркотического пафоса больше, чем, собственно, информации. Ганин купил две слойки со шпинатом и одну с яблоками. Переложил сдобу в пакет, взял его в одну руку, а корзинку, с которой ходил по магазину — в другую. И прямо так, с корзинкой, пошел к выходу. Система у дверей заревела, потому что на этих корзинках пластиковые шайбы против выноса. Дальше — то самое видео, над которым ржала вся сеть. Наш красавец — такой наваленный, что просто омертвел от страха. Он стоит, сирена визжит, Ганин крутит головой, потом присаживается и начинает красться куда-то на корточках.
Пройдя таким образом метра два, он ложится на землю и ползет к выходу. Если бы он это делал без казенной корзинки, может быть, и обошлось бы. Но все эти выкрутасы он проделывает, сжимая ее в руке.
«Сейчас мы видим, как этому наркоту кажется, что он талиб на войне в Афганистане, террористы которого щедро финансируют производство тех явлений, которыми он отравил себе мозг, — звучит за кадром голос ведущего БТ. — Еще несколько метров, и он начал бы стрелять с помощью корзинки по охранникам». В этот момент в кадре появляется здоровенный бритый амбал в плохом отечественном костюме, будто сделанном из картона. Он что-то говорит Ганину и, услышав ответ, снимает с пояса дубинку.
«Этот мова-наркот мог и доселе красть дворники с наших машин и торговать сорванными в парках ландышами, которые, между прочим, занесены в Красную книгу, — продолжал разоблачительный репортаж корреспондент. — Но так сложилось, что охранник, который его задерживал, имел опыт общения с наркоманами и сразу узнал признаки отравления сознания явлением, предусмотренным статьей 264 Уголовного кодекса».
Тут на экране всплыл тот самый амбал, который деловито объяснял: «Я ему, значится, говорю: “Гражданин, почему вы нарушаете гражданский порядок?” А он мне в ответ, значится, говорит: “У чым праблема?”. Я насторожился, снова спрашиваю: “Почему вы тут лежите животом на полу, по которому люди ходят?” А он посмотрел на меня и говорит: “Ты чаго да мяне прычапіўся?” Понимаете, “да мяне”, а не “ка мне” и “прычапіўся”! Ну я тут же снял дубинку и принял меры».
«Тренированное ухо охранника, который ранее работал сотрудником Государственного комитета по контролю за незаконным оборотом наркотиков, помогло идентифицировать и опознать причины такого психологического состояния подозрительного гражданина. По рации охранник вызвал Госнаркоконтроль», — вещал репортер. Не повезло Ганину! Попался какому-то неудачнику, уволенному со службы и потому неравнодушному ко всем потребителям. Попал бы на обычный вариант — отставного мента, который пошел в охрану, надеясь заработать, и мог бы договориться. Даже в таком сказочном состоянии. А так…
Виктор Мартинович – прозаик, искусствовед (диссертация по витебскому авангарду и творчеству Марка Шагала); преподает в Европейском гуманитарном университете в Вильнюсе. Автор романов на русском и белорусском языках («Паранойя», «Сфагнум», «Мова», «Сцюдзёны вырай» и «Озеро радости»). Новый роман «Ночь» был написан на белорусском и впервые издается на русском языке.«Ночь» – это и антиутопия, и роман-травелог, и роман-игра. Мир погрузился в бесконечную холодную ночь. В свободном городе Грушевка вода по расписанию, единственная газета «Газета» переписывается под копирку и не работает компас.
«Карты, деньги, два ствола» в беларуской провинции или «Люди на болоте» XXI столетия? Эта гангста-сказка с поганщчиной и хеппи-эндом — самая смешная и трогательная книга писателя.
Эта книга — заявка на новый жанр. Жанр, который сам автор, доктор истории искусств, доцент Европейского гуманитарного университета, редактор популярного беларуского еженедельника, определяет как «reality-антиутопия». «Специфика нашего века заключается в том, что антиутопии можно писать на совершенно реальном материале. Не нужно больше выдумывать „1984“, просто посмотрите по сторонам», — призывает роман. Текст — про чувство, которое возникает, когда среди ночи звонит телефон, и вы снимаете трубку, просыпаясь прямо в гулкое молчание на том конце провода.
История взросления девушки Яси, описанная Виктором Мартиновичем, подкупает сочетанием простого человеческого сочувствия героине романа и жесткого, трезвого взгляда на реальность, в которую ей приходится окунуться. Действие разворачивается в Минске, Москве, Вильнюсе, в элитном поселке и заштатном районном городке. Проблемы наваливаются, кажется, все против Яси — и родной отец, и государство, и друзья… Но она выстоит, справится. Потому что с детства запомнит урок то ли лунной географии, то ли житейской мудрости: чтобы добраться до Озера Радости, нужно сесть в лодку и плыть — подальше от Озера Сновидений и Моря Спокойствия… Оценивая творческую манеру Виктора Мартиновича, американцы отмечают его «интеллект и едкое остроумие» (Publishers Weekly, США)
Книга представляет собой первую попытку реконструкции и осмысления отношений Марка Шагала с родным Витебском. Как воспринимались эксперименты художника по украшению города к первой годовщине Октябрьской революции? Почему на самом деле он уехал оттуда? Как получилось, что картины мастера оказались замалеванными его же учениками? Куда делось наследие Шагала из музея, который он создал? Но главный вопрос, которым задается автор: как опыт, полученный в Витебске, повлиял на формирование нового языка художника? Исследование впервые объединяет в единый нарратив пережитое Шагалом в Витебске в 1918–1920 годах и позднесоветскую политику памяти, пытавшуюся предать забвению его имя.
Старый друг, неудачливый изобретатель и непризнанный гений, приглашает Мойру Кербишли к себе домой, чтобы продемонстрировать, какая нелегкая это штука — самоубийство... Как отмечает Рейнольдс в послесловии к этому рассказу из сборника Zima Blue and Other Stories, под определенным углом зрения его (в отличие от «Ангелов праха») вообще можно прочесть как вполне реалистическое произведение.
Сверхдержавы ведут холодную войну, играют в бесконечные шпионские игры, в то время как к Земле стремительно приближается астероид, который неминуемо столкнется с планетой. Хватит ли правительствам здравомыслия, чтобы объединиться перед лицом глобальной угрозы? Рисунки О. Маринина.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли два романа:«Хроники Маджипура»Юноша Хиссуне, работающий в Лабиринте, находит способ пробраться в Регистр памяти, хранящий множество историй, накопленных за тысячелетия существования человеческой цивилизации на Маджипуре. Перед его глазами вновь происходят самые разные события из самых разных эпох маджипурской истории.«Время перемен»Действие происходит в отдаленном будущем на планете Борсен, заселенной потомками мигрантов с Земли, которая к тому времени практически погибла в результате экологических бедствий.
«… Были, конечно, и те немногие, кто свято верил в торжество прогресса. Но издательство тщательно скрывало имена разработчиков программы «PCwriter-2008», поэтому всем приходилось довольствоваться только слухами. А уж слухов в профессиональном сообществе всегда хватало. По одной из версий, программу набросали левой ногой два сисадмина из «Кока-Кола Боттлерс Россия». Идея, мол, давно носилась в воздухе, а поймал ее за хвост бывший кракер Роман Седельников, больше известный как Линукс. Помогал ему, якобы, некий Гамовер (настоящее имя не установлено)