Мотылек летит на пламя - [122]

— Да ты только и грезил о том, чтоб попасть в этот «круг». Я же вижу тебя насквозь, — усмехнулся Юджин. — Если б к тебе явился дьявол и предложил поменять цвет кожи в обмен на душу, ты не колебался бы ни минуты. К сожалению, тебе пришлось удовлетвориться тем, что ты сделал ребенка белой женщине. Поздравляю! Это огромное достижение. Уверен, до тебя такое не удавалось сотворить никому, и не важно, что эта женщина оказалась всего-навсего белой рванью. Главное, ты добился своего.

Алан схватил Юджина за горло.

— Я все же тебя убью! Ты же мятежник, за твою жизнь много не спросят! Это была твоя идея продать нашего сына?!

— Представь себе, не моя! — прохрипел Юджин. — Отец был милосердным человеком, но всему есть предел!

Опомнившись, Алан отпустил его и сказал:

— Все, что ты обо мне говорил, правда. Кроме одного: я в самом деле полюбил Айрин и ради нее расстался с гордыней. Может быть, когда-нибудь это произойдет и с тобой.

Когда раздался стук в дверь, Алан подошел и распахнул ее. Он не сразу узнал человека, который стоял на пороге, а узнав, усмехнулся, ибо на ум пришли только что сказанные Юджином слова о дьяволе. Именно так рабы называли между собой мистера Фоера.

— Ты? — в знак изумления Фоер слегка приподнял свои бесцветные брови, а потом посмотрел на Юджина: — Не ожидал, что вы вернетесь. И вы, и этот мулат, и ирландка, которую увезли в сумасшедший дом. Вижу, война сотворила немало чудес!

— Что тебе надо?

— Хочу сообщить, что я только что вернулся с шерифских торгов. Вот бумаги. Теперь Темра моя. Прошу всех, в том числе и негров, покинуть усадьбу в течение часа. Мисс Сара, как моя жена, может остаться. Условия нашего брака мы пересмотрим чуть позже.

— Я лучше умру, — послышался голос Сары, и Фоер рассмеялся.

— Воля ваша!

— Вы заплатили за Темру деньгами, которые украли, когда сбежали отсюда? — поинтересовалась Айрин.

Она вошла в комнату следом за Сарой и встала рядом с Аланом.

Фоер повернулся к ним и пожал плечами.

— Я ничего не крал. Просто взял то, что мне было нужно. Мисс Сара вышла за меня замуж, и все ее имущество перешло ко мне. Как можно что-то украсть в собственном доме? К тому же янки все равно забрали бы все ценное.

Пока шел разговор, Юджин приподнялся с постели, дотянулся до кобуры, которая валялась на стуле вместе с мундиром, вытащил револьвер и несколько раз выстрелил в Фоера, а когда тот упал, устало обратился к сестре:

— Все в порядке. Теперь ты вдова, и Темра — твоя.

Присутствующие замерли, а Сара зарыдала и обхватила руками голову брата.

— Тебя посадят в тюрьму, Юджин! А может, повесят! Тело этого человека не спрячешь в саду, как тело убитого янки!

Глаза Юджина загорелись.

— Ты убила янки?!

— Это сделала Айрин, — прошептала Сара.

— Подумать только, — усмехнулся Юджин, — а я всю войну провел в лагерях! Позорная участь, бессмысленная жизнь. Ничего удивительного, если в итоге меня повесят как убийцу.

— Не говори ерунды, — сказал Алан, — тебе нужно бежать. Возьми мою лошадь.

— Куда мне ехать?

— Неважно. Надо затаиться на какое-то время. Главное пересечь границу штата. Кругом такая неразбериха, что тебя не станут долго искать. Купи документы, поменяй имя. У меня есть немного денег, я дам их тебе.

Юджин поднялся с постели. Он пошатывался от слабости, но в его лице появилась решимость.

Айрин накрыла тело Фоера одеялом, а Алан сказал:

— Мы дадим тебе отъехать подальше, а потом позовем представителей власти. К сожалению, дабы снять подозрения с остальных, придется рассказать им правду. Пусть мисс Сара найдет тебе довоенную одежду, а мундир оставишь здесь.

Юджин обнял сестру, которая не переставала плакать.

— Я не жалею о том, что мне придется уехать отсюда. Это уже не та Темра, в которой я вырос, которую я любил.

— Ты сообщишь о себе?

— Непременно. Будь счастлива и больше не совершай ошибок, — сказал Юджин.

Когда завершилось дознание властей и тело Фоера предали земле, Алан сообщил Саре, что они с Айрин уезжают из Темры. Навсегда.

Сара вновь была в трауре, будто и впрямь потеряла настоящего мужа. В том, что Фоера похоронили на семейном кладбище О’Келли, было что-то неестественное и неправильное, но Сара настояла на этом, ибо все должны держать ответ за свои ошибки: мертвые — в том неведомом мире, куда уходят навсегда, живые — на земле и… в своем сердце.

— Я прошу, чтобы вы остались, — неожиданно сказала она.

— Это невозможно, — ответил Алан. — Что нам тут делать? Темра — не наш дом. Мы должны попытаться построить собственную жизнь.

Айрин молчала. Алан был уверен в том, что на Севере им будет лучше. Там он наверняка найдет работу, и им гораздо реже придется подвергаться унижениям из-за «неравного брака».

— Айрин, — сказала Сара, — ты ошибаешься, думая, что у тебя нет дома. Твой дом здесь. Отец вписал твое имя в завещание. Третья часть Темры принадлежит тебе. А поскольку едва ли Юджин когда-нибудь вернется домой, отныне можно считать, что ты и я владеем ею поровну.

Айрин замерла. Что-то проникло к ней в кровь, словно тайная лихорадка, изменив ход ее мыслей. Несмотря ни на что, она не могла ненавидеть Темру, она всегда подспудно желала, чтобы та наконец стала ее настоящим домом.