Мотив убийства - [12]

– Но что случилось? – повторил он.

Мне бы тоже хотелось это знать.

Глава 6

Хейман проводил меня домой. По дороге я задал ему несколько вопросов, например, как он оказался против виллы «Огюст Вантре», когда я из нее выходил. Он искоса посмотрел на меня.

– Вы больше не думаете, что я полицейский, – ответил он, – но теперь вы подозреваете меня в совершении садистского убийства.

Я сказал ему, что просто навожу справки.

– Я был в комиссариате четырнадцатого округа, – объяснил он. – Я вам уже сказал, что мне было скучно, у меня была бессонница. И я отправился к полицейским, они меня знают. В наши дни тоже существуют некоторые такие молодые газетчики, которые толкутся в отелях или в полицейских участках в надежде на что-нибудь сенсационное. Как бы там ни было, я выпил с этими парнями теплого вина, я хочу сказать – с полицейскими, а потом парочка молодых газетчиков отправилась около половины двенадцатого на кровавую стычку негров у Орлеанских ворот. Что касается меня, то я не интересуюсь драками. Итак, я остался там, потягивая теплое вино и пытаясь обучить покеру этих остолопов. Около полуночи зазвонил телефон. Кажется, это была женщина. Она сказала, что на первом этаже виллы дерутся две девушки.

– Две девушки, – повторил я.

Он еще раз искоса посмотрел на меня. «Аронда» катила по бульвару Сен-Мишель, мы обогнали самосвал, в кузове которого приютились выходцы из третьего сословия. День обещал быть еще более холодным, чем накануне. В конце концов начинало вериться в весь этот бред об агонизирующей планете.

– Да, – подтвердил Хейман, – две девушки. Не удивительно, что Кокле решил установить за вами слежку. Он хочет разыскать Шарлотт Шульц. Может быть, он нашел еще какую-нибудь улику против вашей протеже?

– Она не моя протеже.

– Допустим. Впрочем, неважно. Так нашел или нет?

– Никакой, – сказал я и подумал о ноже и о каком-то мотиве, о котором она упоминала. Я попытался представить себе Мемфис Шарль, в прошлом Шарлотт Шульц, пришедшую просить у меня помощи в полночь и умышленно оглушающую меня телефонной трубкой. После чего она спокойно возвращается к себе и совершает убийство, о котором предварительно сообщила мне, как о свершившемся факте. После этого она исчезает в надежде, что я подтвержу ее алиби. Это было невероятно. Я запрокинул голову на спинку сиденья и вздохнул.

– Никакой, – повторил я, – А дальше?

– Что, «дальше»?

– Позвонила женщина и сообщила о том, что две девушки дерутся. А дальше?

– А дальше... Она повесила трубку, когда у нее спросили ее имя. Парни выехали на место происшествия и обнаружили там убитую. В комиссариате началась суматоха, и со мной больше никто не разговаривал. Фараоны. Неожиданно они стали очень суровыми и буквально чуть не выставили меня за дверь. Я им это припомню.

– Они нашли женщину, которая им позвонила? – спросил я.

– Насколько я знаю, нет.

– Хорошо, – сказал я. – А дальше?

Мы проехали мимо Дворца правосудия.

– Видя всю эту суматоху, – сказал Хейман, – я тоже решил пойти посмотреть на случившееся, но я уже потерял время. Когда я приехал, все было оцеплено и мне не разрешили войти. Я немного посидел в машине, подождал, ну, а остальное вы знаете.

Надеюсь, что знаю. Я ничего не ответил. Мы проехали Севастопольский бульвар. После того как Чрево Парижа уничтожили, можно ездить быстрее. По крайней мере, я слышал такое мнение. Когда Чрево было на месте, меня еще не было в Париже.

– Направо, – сказал я. – Первый поворот направо. Здесь. Стоп.

Было почти восемь утра. У меня раскалывалась голова, и я очень устал. Я не мог ни о чем думать. Я попрощался со старым журналистом и поблагодарил его.

– Вы будете держать меня в курсе, господин Недоверчивый? – спросил он.

– Хорошо. Вы тоже. У вас есть житейская сметка, мне это может пригодиться.

– Значит, вы расследуете?

– Не знаю. Вы мне верите?

Он посмотрел на меня и пожал плечами.

– Ладно, хорошо, – сказал я. – Привет!

Мы обменялись номерами телефонов. Я поднялся пешком на четвертый этаж и выдохся. Никто не поджидал меня на лестничной клетке – ни Кокле, ни кто-либо из его людей. Я вошел к себе в квартиру и запер дверь на ключ. Записка, оставленная Мемфис Шарль, по-прежнему лежала на письменном столе. Очень глупо с моей стороны. Я сжег ее в пепельнице, и сбросив пепел в раковину, смыл его водой. Мне очень хотелось спать, но вместо этого я сделал кучу разных дел. Сварил свежего кофе. Отправил по телефону телеграмму матери, в которой сообщал ей, что сегодня не приеду. Выпил кофе, сел за письменный стол и стал размышлять под равномерный стук швейной машинки Станиславского. Я ничего не придумал, лег и мгновенно заснул.

Глава 7

Я открыл глаза, встал с постели, прошел в кабинет, с неприязнью посмотрел на трезвонящий телефон и снял трубку.

– Алло? Это бюро месье Тарпона? – спросил некто бычьим голосом.

– Да, – проворчал я.

– Это месье Тарпон?

Я посмотрел на часы и увидел, что они показывали три. Я про себя помянул черта, потому что был уже день. Это будет мне уроком, как прибегать к излишествам, – и физическим, и алкогольным.

– Да.

– Это вы?

– Да. Кто говорит?

– Мне необходимо встретиться с вами.

– Но кто вы, месье?