Мотив убийцы. О преступниках и жертвах - [3]

В качестве дополнительного приема криминалист-психолог пользуется, между прочим, и методом статистическим, но последний имеет значение в криминально-психологическом исследовании, лишь поскольку он применяется к данным, добытым или проверенным тщательным индивидуальным обследованием. Криминалист-психолог не должен во что бы то ни стало гнаться за большими цифрами; он должен главным образом стараться в немногом, но внимательно исследованном и проверенном, найти многое.

Исследование личности преступника должно вестись таким образом, чтобы оно раскрывало тот тип, носителем которого является данный субъект. Необходимо собрать возможно полные данные о состоянии преступника непосредственно перед совершением преступления, во время совершения последнего и после этого, как до суда и отбытия наказания, так и во время отбытия заключения. Между прочим, психология раскаяния преступника и психология заключенного составляют две частные проблемы криминальной психологии, среди многих других подлежащие самому тщательному изучению. Во время пребывания в карательном учреждении заключенный должен быть объектом постоянного наблюдения, задачей которого является выяснить во всей их полноте криминогенные элементы его психической конституции и те изменения, которые в них происходят под влиянием заключения и дают основание сделать вывод, что черты преступного типа, носителем которого является данный субъект, у него бледнеют и стираются или, напротив, укрепляются, становятся ярче, развиваются. Такое наблюдение должно вестись по особой программе с возможной индивидуализацией ее в отношении отдельных заключенных. Так как криминально-психологическое исследование имеет дело с личностью в ее целом, причем главное место в нем занимает изучение эмоциональной и волевой сферы личности, мало поддающихся экспериментальному исследованию, то экспериментальные методы могут иметь лишь ограниченное значение в криминальной психологии. Однако немало и таких случаев, когда они могут служить для криминалиста-психолога ценным подспорьем, как средство обнаружить те или иные элементы конституции субъекта и наличность или отсутствие известного признака, имеющего значение для решения вопроса, носителем какого именно криминального типа является данный субъект. В настоящее время, когда закладывается только фундамент криминальной психологии и проводятся лишь общие разграничительные линии, отделяющие главные криминальные типы друг от друга, роль экспериментальных методов в криминальной психологии меньше, чем она будет с дальнейшим развитием этой отрасли знания.

Много важных и интересных для него данных криминалист-психолог может получить из разных документов, содержащих в себе те или иные сведения о прошлом личности и отдельных ее переживаниях, – из писем, дневников, сочинений преступников, вообще из разных продуктов творчества преступников – из их литературных произведений, произведений искусства (скульптурных произведений, картин и т. п.), между прочим, и из их особого жаргона и татуировок. Показателями своеобразных черт конституции преступников являются иногда особенности форм общения и организаций, складывающихся в преступном мире. Между прочим, криминалист-психолог должен уделять большое внимание психологии преступных шаек и сообществ.

Из сказанного ясно, насколько широко и разнообразно содержание криминальной психологии. У нее есть черты сходства со многими психологическими дисциплинами, и она нередко прибегает к заимствованиям из них. В ней есть элементы специальной психологии, т. е. психологии, изучающей индивидов, выделенных по тем или иным внешним признакам – например, по полу, возрасту, национальности и т. п. В ней есть и элементы дифференциальной психологии, так как она устанавливает типы и изучает психические различия носителей разных криминальных типов. Она содержит в себе элементы генетической психологии, поскольку исследует процесс развития криминального типа, начиная с зародыша его у подростков и кончая полным развитием у взрослых преступников. В ней есть и элементы коллективной психологии, поскольку она изучает встречающиеся у преступников отклонения от того, что нормально для лиц одного с ними социального слоя, а также слагающиеся в преступном мире коллективные образования – психологию толпы, преступных сообществ и шаек. Свои руководящие точки зрения, на которые она опирается в определении пределов своих исследований и при делении изучаемых ею преступников на группы и подгруппы по родам и видам совершенных ими преступлений, она получает от науки уголовного права, что дает основание относить ее к циклу криминальных дисциплин. Она составляет как бы звено, соединяющее круг криминальных и психологических дисциплин. Несомненна и ее тесная связь с той ветвью психологических знаний, которая изучает характер и личность в ее целом. Для учения о личности и характере криминально-психологическое изучение, в свою очередь, может дать богатый материал и ряд ценных выводов.

Глава первая Преступный тип

I

О преступном типе чаще всего говорят как об известном «внешнем» типе, т. е. как о сочетании определенных внешних признаков, отличающих преступников от остальных людей и способных служить для их классификации и распознавания, как о типе анатомо-физиологическом или антропологическом. При этом полагают, что если внешние признаки и не исчерпывают содержания преступного типа, то все же являются основными, главными; к ним присоединяются различные психологические признаки, но они менее пригодны для целей диагностики и классификации, менее определенны и ярки, а часто и менее постоянны. Как бы то ни было, им в содержании преступного типа должно быть будто бы отведено второе место; руководящее же и решающее значение принадлежит внешним признакам. Стоя на такой точке зрения, исследователи сосредоточивали свое внимание преимущественно на одной части тела преступников – на их голове; характерные для преступников признаки старались найти прежде всего в особенностях их черепа и лица. Самые ранние попытки научного изучения преступника и направлялись именно к тому, чтобы уловить все особенности внешнего вида преступников и прежде всего их черепа и лица. Первой попыткой этого рода было френологическое учение Галля, возникшее в 20-х годах XIX столетия. Галль исходил из мысли, что полушария большого мозга представляют собою собрание отдельных органов, из которых каждый служит центром для той или иной способности души. Все способности или склонности человека прирожденны и стоят в прямой зависимости от строения и развития органа, через посредство которого они выражаются.