Мотив для убийства - [53]

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Сразу после захода солнца убийца оставил машину на парковке к северу от Колледж-драйв, недалеко от кампуса университета Бентли в Уолтеме, и пошел на юг, пересекая тротуар.

В животе затаилось неприятное ощущение.

Он собирался охотиться уже за четвертой жертвой, но это все еще было непривычно.

Несколько месяцев назад он начал планировать свое первое убийство. Уверенности ему добавлял голос Высших сил, которые напрявляли его на каждом этапе операции. Они говорили, что необходимо именно три девушки, три убийства для того, чтобы открыть врата рая.

Но все резко изменилось во время похищения Молли Грин.

Как только он добрался до заранее выбранного места в Белмонте, до той точки, которая, как он был уверен, удовлетворит Высшие силы, он услышал в голове грозные крики: «Еще». Он подумал, что это, должно быть, какая-то ошибка. Высшим силам нужны были лишь трое. Но голос повторял снова и снова: «Еще». Взволнованный, весь вспотевший и неуверенный в себе, убийца уже знал, что гибель Молли Грин изменит все. Находясь в панике, а он никогда не испытывал этого ощущения, он исследовал Белмонт. Ему действительно посчастливилось найти детскую площадку с картиной, что, как минимум, обращало внимание на будущее и могло удовлетворить его бога.

Однако, этого не произошло.

Новая девушка не означала только одну. Наоборот, казалось, потоку не будет конца.

У него были иные интересы, другие желания. Животные. Его страстью было подбирать животных с улиц. Он любил кошек, а однажды принес домой раненную летучую мышь, существо, о котором он заботился, прежде чем придать бессмертие.

Еще одним его хобби была ботаника. Но в предыдущие месяцы на изготовление смесей и тестировании их на животных совсем не было времени. Все делалось лишь для Высших сил, для бога, чье присутствие в его жизни лишь возрастало.

«Больше девушек, – подумал он. – Больше…».

Его наградой за троицу должно было стать бессмертие в человеческой форме, а также место в раю с другими небесными существами. Но сейчас он совсем не ощущал себя бессмертным. Скорее, он чувствовал лихорадку и повышенную эмоциональность. Эта новая игра, этот новый план шли против его сокровенных желаний. У него стали появляться нехорошие мысли о Высших силах.

Высоко в небе появилось хмурое лицо бога и раскатистое эхо прокатилось по земле: «Еще!».

«Да, я знаю, – мысленно крикнул убийца в ответ. – Тебе нужно еще! Разве ты не видишь, что я здесь? Что я наблюдал за ней? Я знаю, где она. План готов. Место готово. Все под контролем!».

Он пытался заверить в этом Высшие силы, хотя сам не ощущал полный контроль над происходящим.

В отличие от предыдущих убийств, где, как ему казалось, у него была власть, где он ощущал защиту Высших сил до той степени, что если бы он убил посреди улицы при свете дня, никто бы и глазом не повел. Сейчас же ему казалось, что все взгляды прикованы к нему.

За стоянкой находился открытый газон.

На нем был установлен огромный киноэкран.

Сегодня была суббота, ночь кино в Бентли. На экране крутили черно-белый классический шедевр «Касабланка».

На лужайке расположились сотни людей, парочек и групп студентов, смотрящих фильм. Некоторые из них лежали на одеялах, другие сидели в креслах. Самые смелые принесли вино и пиво.

Он же принес одеяло и солнцезащитные очки.

Его цель? Сегодня это была Ванда Волес. Разведка прошлой ночью помогла ему узнать ее местоположение сегодня. Судя по всему, она поссорилась со своим парнем и решила прийти на фильм сама. Ее друзья умоляли не тратить драгоценный субботний вечер на такое скучное событие, но Ванда была непреклонна.

«Касабланка» – мой любимый фильм», – ответила она тогда им.

Он выбрал именно эту ночь по нескольким причинам. Одной из главных являлся тот факт, что в глубине души он надеялся не встретить ее. Эта мысль была богохульством, но все же ее нельзя было отрицать.

«Я не хочу это делать! Я не хочу это делать!», – кричал он. Но Высшие силы отказывались слушать. В тот момент боль охватила его тело.

Сейчас он двигался по краю толпы. Периодически он поглядывал на экран, наблюдая за объятиями или ссорами Хамфри Богарт и Ингрид Бергман.

Ванда сидела одна в западной части газона, но в окружении других студентов.

Он занял местечко в двадцати ярдах позади нее. Он знал, что общежитие, где жила девушка, находится в десяти минутах ходьбы на восток: через парковку и несколько узких, извилистых улиц, где вряд ли кого-то можно встретить.

Убийца сделал вид, что смотрит фильм, лежа на одеяле.

Его внутренний голос практически кричал: «Не делай этого! Не смей это делать!»

«Я должен», – проревел он в ответ.

Боль в животе усилилась так, словно рука резко сжалась в кулак и ударила его со всей силы. В голове зазвучал голос Высших сил.

«Еще! – громыхал бог. – Еще! Еще! ЕЩЕ!».

«Я знаю, – простонал он. – Извини».

Он не получил от фильма ни капли удовольствия. Каждый кульминационный момент напоминал ему об отчаянной спешке в его собственной ситуации, о людях вокруг, о его вине. Это было неправильно, все неправильно, и он не мог даже произнести это. Он не мог даже подумать.

Когда начались титры, Ванда Волес собрала одеяло, личные вещи и направилась домой. Многие студенты оставались на газоне. Все вокруг целовались и смеялись. По краям виднелись кучки уходящих групп. Несколько человек двигались рядом с ней.