Мосты в бессмертие - [105]
Картину роковых разрушений описал Гаше дед Серафим, внезапно явившийся на госпитальный двор перед обедом. Он умолил доктора Рерхена отпустить Гашу до дома, ненадолго, кое-какие дела завершить. Гаша едва успела скинуть белый халат и бахилы, натянуть телогрейку, как Серафим ухватил ее за локоть, крепко ухватил, и поволок прочь с госпитального двора.
– Ах, чтоб их! – бормотал он в усы. – Бестолковые подрывники! Ишь выбрали момент для диверсии, когда ни Зибеля, ни Рейнбрюнера в штабе не было…
– Что вы такое говорите? – изумилась Гаша.
Серафим тащил ее в гору, к храму. Казалось, он не знал усталости, а Гаша уже задыхалась.
– Да что ж я говорю? Оба были в отлучке, колесили где-то по окрестным хуторам… Слышь как шумит? Фронт надвигается!
И то правда, передовая в тот день уже не гудела, как обычно. Привычный монотонный гул разбавляли вой и скрежет. Громко! Совсем близко!
Гаша припомнила, как на Серафимов двор явилась чужая баба с хутора Завьяловский. Она рассказала, будто мимо них по почтовой дороге нескончаемой вереницей на запад движутся венгерские войска, будто советская авиация бомбит железнодорожный узел, будто в некоторых местах фронт уже прорван и танки с красными звездами на броне видели на тридцать километров к западу.
– А вокруг нас какая-то шантрапа шныряет, – бормотал дед Серафим, поторапливаясь в сторону своей хаты. – Будто своих голодранцев нам мало! Вот у венгров-то… у венгров…
– Что у венгров, дядя?
– Как что? – дед Серафим остановился. Усы его топорщились, глаза сверкали от возбуждения. – Не бойцы мадьяры. Какие с них воины? А что это значит?
– Что, дядя?
– Крушить их надо по-тихому! Надо ж своим помочь! В кои-то веки!..
И он крепче сжал Гашин локоть, да так, что та ойкнула.
Оттаявшая земля налипала на подошвы сапог жирными, черными комьями. Серафим оскальзывался, старался удержать равновесие, размахивая руками и досадуя на собственную медлительность и неловкость.
Торопился он напрасно. Бабку Юлианию, Олю и Александру Фоминичну Клавдия уже запрятала в погреб. Надежда бегала под двору, отлавливая последнюю из двух выживших кур, а Леночка просто-напросто куда-то пропала.
– Я послала ее за тобой, Гаша, чтобы всем уж вместе в погреб… – качала головой Надежда. – Зря послала. Теперь не знаю, как Саше в глаза смотреть…
– Ты тоже полезай в погреб, – приказал Петрован Гаше.
– Как же так? – изумилась та. – Ты же меня на часок отпросил, дядя. Я должна вернуться…
– Куда?! – в один голос завопили Надежда и Александра Фоминична.
– А если обстрел начнется? А если атака и начнут палить почем зря? – поддержал женщин дед Серафим.
– Ах, Леночки-то нет! – всплеснула руками Надежда. – Моя вина! Я услала!
– Я должна вернуться, – упрямо повторила Гаша. – Тем более должна, а вы прячьтесь. Эй, Клава!
– Я прятаться не стану! – буркнула Клавдия. – У меня грудь широка. Весь воздух в погребе испорчу. Детям и бабке не достанется.
Громко хлюпая кирзовыми ботами, неукротимая дочь Серафима направилась к дому.
– Куда ты, дочка? – тихо позвала Надежда.
– Убью Зибеля и вернусь, – мрачно ответила та, не оборачиваясь.
– Эх, сколь же народу на свете желает убить Зибеля! – покачал головой дед Серафим. – Не могу взять в толк одного: как же так случилось, что он тут более года обретался и не помер. А ты что надумала? Отвечай, Глафира!
– Мне надо вернуться в госпиталь. Уверена – Леночка там…
Дед Серафим с недоверием воззрился на нее.
– Я заберу девочку и вернусь. Я успею! Может, пронесет, с Божьей помощью…
Словно подтверждая ее слова, за Горькой Водой грянул взрыв.
– Крупным калибром бьют, дальнобоем, – проговорил дед Серафим. – Полезайте в погреб, бабы! И молитесь. Молитесь!
Рев Ольки потонул в грохоте новых разрывов.
Из хаты, стуча ботинками, выскочила Клавдия. В руках она сжимала вилы на крепком черенке.
– Бежим, Глафира! – рявкнула она. – Торопись! Иначе и девку потеряем, и сами пропадем.
Ее тяжелая, кирзовая обувка скользила по раскисшей грязи, но двигалась она чрезвычайно проворно.
– Возьми хоть что-то, – пробормотала Надежда, вкладывая Гаше в руку свой топорик.
Гаша заторопилась следом за Клавдией.
Село тонуло в горьком дыму пожаров. Горело несколько домов. Часть вершины холма была уже снесена разрывом тяжелой бомбы, но церковь устояла. Гаша и Клавдия кубарем скатились в зловонную ямину воронки. Выбираться наверх оказалось чрезвычайно тяжело, но могучая Клавия подала Гаше черенок вил, потянула следом за собой наверх. Гаша силилась сдерживать дыхание, чтобы не пускать в легкие едкую вонь. Она старалась не смотреть на мертвые, искалеченные и обожженные тела, а Клавдия словно не замечала их.
На спуске к госпиталю им преградили путь какие-то люди, мужчины и женщины. Все они были вооружены так же, как Клавдия: кто вилами и топорами, кто поленьями.
Один мужичишка, громко вопя, тараща глазенки, тыкал в Клавдию ножом. Та вяло отбивалась вилами, приговаривая:
– Ступай до Серафима Феофановича, Мартимьян! Там у нашего двора собирается народ. Как станут славные войска освобождения в село входить – надо посильную помощь им оказать! Эй, Романовна! Надо бы хоть оружие добыть!
– Нету ружей! – был ответ. – Разве у мадьяр и венгерцев отобрать?
Длинен путь героев-богатырей. Берёт он начало в землях русских, тянется через степи половецкие до Тмутаракани, а затем по морю пролегает – до самого Царьграда, где живёт Елена Прекрасная. Много трудностей придётся преодолеть по дороге к ней. И ещё не известно, кому из богатырей она достанется. Это ведь не сказка, а почти быль, поэтому возможно всякое – подвергается испытанию не только сила богатырская, но и прочность давней дружбы, прочность клятв и вера в людей. Даже вера в Бога подвергнется испытанию – уж слишком точны предсказания волхвов, христианского Бога отвергающих, а сам Бог молчит и только шлёт всё новые беды на головы героев-богатырей.
Тимофей Ильин – лётчик, коммунист, орденоносец, герой испанской и Финской кампаний, любимец женщин. Он верит только в собственную отвагу, ничего не боится и не заморачивается воспоминаниями о прошлом. Судьба хранила Ильина до тех пор, пока однажды поздней осенью 1941 года он не сел за штурвал трофейного истребителя со свастикой на крыльях и не совершил вынужденную посадку под Вязьмой на территории, захваченной немцами. Казалось, там, в замерзающих лесах ржевско-вяземского выступа, капитан Ильин прошёл все круги ада: был заключённым страшного лагеря военнопленных, совершил побег, вмерзал в болотный лёд, чудом спасся и оказался в госпитале, где усталый доктор ампутировал ему обе ноги.
Летом 1817 года на реке Сундже был построен редут Назрановский, прикрывавший дорогу из Моздока в Грузию. Тогда же прибывший на Кавказ генерал Ермолов приказал строить укрепление Преградный Стан. Чеченцы начали проявлять беспокойство. Их набеги русские войска с успехом отбивали, но предотвратить не могли. В столице Ермолова обвинили в том, что он провоцирует набеги. Оставив гарнизоны в укреплениях и на постах Кавказской линии, Ермолов в мае 1818 года сосредоточил у станицы Червлёной около 5000 человек. 24 мая войска переправились через Терек и вошли в чеченские земли.
2015 год. Война в Сирии разгорается с новой силой. Волны ракетных ударов накрывают многострадальный Алеппо. В городе царит хаос. Шурали Хан — красивейший и образованнейший человек в своем роду — является членом группировки Джабхат ан-Нусра. Шурали завербован в 2003 году на одной из американских военных баз в Ираке. По разоренной Сирии кочуют десятки тысяч беженцев. Шурали принимает решение присоединиться к ним. Среди руин Алеппо Шурали находит контуженного ребёнка. Мальчик прекрасен лицом и называет себя Ияри Зерабаббель.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Что может изменить мировоззрение людей, их привычки и мысли? Издавна они верили, что высшие силы, такие как боги, спасут их и создадут для них рай. Одному человеку суждено было узнать правду: никто не спасет людей, пока они не решат спасти себя сами. Правда проста, но ее слишком сложно осознать. Сможет ли тот человек успеть сделать это до того, как встреченная им богиня зимы и смерти Морена исполнит свое предназначение? Книга основана на анализе верований, учений, религий и сказок различных народов, уделяя особое внимание славянской мифологии.
Главный конфликт Средневековья, Столетняя война… Она определила ход европейской истории. «О ней написана гора книг, но эта ни на что не похожа», – восхищается эксперт международного Общества исторического романа. Соединив лучшее из исторической беллетристики Конан Дойла и современного брутального экшена, Дэвид Гилман фактически создал новый поджанр. Англия, 1346 год. Каменщик Томас Блэкстоун и его брат обречены болтаться в петле. Позарившиеся на угодья соседи оговорили молодых людей, обвинив их в изнасиловании и убийстве.
Перед глазами читателя глава истории, которая перевернула устой всего Средневековья – падение Ордена Тамплиеров, некогда могущественного ордена, державшего в руках половину всего мира. Заговор верхушки римской церкви, вовлеченость инквизиции, и история наследного рыцаря ордена, в поте лица мчащегося на его спасение и на сохранение векового наследия. Это не книга, но сценарий. Все зависит от вашего воображения. Все характеры персонажей – ваше собственное представление о них. Все сцены и атмосфера эпохи зависит только от вас.
Рассказ о романтиках черного флага и парусов, об одном из последних пиратов "Золотого века", удачливом и в тоже время, кровожадном и жестоком флибустьере Карибского моря и Атлантики – Бартоломью Робертсе или Черном Барте. Утонченный любитель музыки, с изысканными манерами, прилежный христианин, не терпящий азартных игр, пьянства и женщин. Но всегда ли так было? На одном из захваченных кораблей, среди пассажиров, оказывается молодая девушка по имени Анна. Сможет ли Черный Барт устоять перед силой любви и не нарушить созданный им "Кодекс Пиратов"? Содержит нецензурную брань.
Первый сборник сочинений нижнетагильского автора Малинина Егора (малинки), включающий самые яркие из его сочинений. "Первый и не последний".
Cюжет книги основан на подлинном событии – в 1894 году американка родом из России впервые в мире совершила кругосветное путешествие на велосипеде. Пускаясь в дальний путь на новом по тем временам средстве передвижения, героиня объявляет себя "новой женщиной" в надежде прославиться и разбогатеть. Кругосветка в одиночку длиной почти в пару лет изменит ее представления о мире и поможет узнать себя. События развиваются стремительно, однако повествование рассчитано на неспешное чтение. Это книга-калейдоскоп, которая предлагает вдумчивому читателю достроить подлинные связи между репортажами начинающей журналистки Мэри и свидетельствами знавших ее людей.
Кто он — палач, убивший декабрьским днем 1981 года народную любимицу, замечательную актрису Зою Федорову? Спустя годы после рокового выстрела полковник Костенко выходит на его след. Палач «вычислен», и, как это часто бывает, правосудие оказалось бессильно. Но не таков Костенко, чтобы оставить преступника безнаказанным…
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.