Мост на реке Бенхай - [58]
В те годы Нян вместе с ансамблем немало поездила по свету. Выступала в Индонезии и Камбодже, в Индии-и Китае, на фестивалях молодежи в Вене и Хельсинки, особенно же успешно — в Москве, Берлине и Варшаве. Но сейчас все впечатления и воспоминания, планы и проекты заслонило великое дело, которым живет ее народ — борьба против интервентов.
— Сразу же после двух первых воздушных налетов мы выехали в подвергшиеся бомбежке провинции, — рассказывает Куант Тхо, большой мастер в области живописи лаком, участник первого Движения Сопротивления. — Проведя всю ночь в беседах с бойцами народной милиции, я утром стал очевидцем еще одной атаки с воздуха…
Быстрым движением пера и кисти Куанг Тхо запечатлел на листе ватмана схватку группы самообороны с американскими стервятниками и момент падения сбитого самолета типа «фантом».
— О, этого не забудешь! Самолет упал за ближайшим холмом. Сильный взрыв, огромное облако дыма, напоминающее атомный гриб, высоко взметнувшееся пламя, мгновенно охватившее машину… Пилот успел выброситься на парашюте и приземлился неподалеку от места гибели своей машины. Все бегом кинулись туда, чтобы захватить летчика (то был американский офицер Шумахер), а я — чтобы «по горячим следам» успеть запечатлеть этот незабываемый эпизод…
Куанг Тхо унаследовал свое мастерство от отца — он тоже был художником. Второй мой собеседник, Нгуен Тху, который кроме графики увлекается еще и традиционной вьетнамской живописью на шелку, по происхождению крестьянин. В его рисунках и набросках, привезенных из местностей, где прошли наиболее ожесточенные бомбежки американских интервентов, обращает на себя внимание особенно волнующий художника мотив — дети. Вот кисть его запечатлела группу мальчиков: они идут в школу, одежда их прикрыта защитным камуфляжем из густых зеленых веток. Я смотрю на этот набросок и невольно вспоминаю детей в Виньлине, атакованных воздушными пиратами по дороге в школу…
Оба художника внимательно рассматривают репродукции рисунков профессора Варшавской академии художеств Александра Кобздея[24], сделанных им в 1954 году на фронтах сражающегося Вьетнама, и подтверждают, что в этих рисунках запечатлена святая и волнующая правда тех дней. «История повторяется, — говорят они, — хотя место действия несколько изменилось. Тогда объектом паломничества художников были горные тропы в джунглях северных провинций, а теперь — равнины Дельты и морское побережье».
Наступит ли время, когда сделанные «по горячим следам» наброски можно будет спокойно и не торопясь превратить в зрелое и законченное произведение искусства? Конечно! Но пока нужен даже набросок, запись, художественный штрих, документация. Дважды организованные в Ханое выставки работ вьетнамских художников — результат их поездок по местам бомбежек авиации США — пользовались огромным успехом.
Писатели Вьетнама не отстают от художников: большая группа их также выезжала на территорию провинций Куангбинь и Виньлинь. Свои впечатления и наблюдения они отразили в многочисленных репортажах, статьях и стихах, напечатанных в журналах и газетах.
Конец недели. В субботу я еду в городской театр. Некоторое время назад, когда здесь состоялось торжественное заседание по случаю годовщины рождения Вла^ димира Ильича Ленина, зал не вместил и сотой доли желающих. На стенде новинок Центральной государственной библиотеки выставлены недавно вышедшие книги о В. И. Ленине. В читальных залах десятки вьетнамцев склонились над страницами учебников и справочников.
Сегодня Вьетнам, подвергшийся новым военным испытаниям, все силы бросил на оборону. И тем не менее не утратили своей значимости для народа ни книга, ни театр, ни фильм. Писатели, художники и артисты в любую минуту готовы к новым выездам: они хорошо знают— слово, песня, музыка, картина необходимы народу не меньше, чем рис!
Погибшие остаются юными…
За окнами — ночь, через стекла в комнату заглядывают ребятишки и с любопытством разглядывают пришельца из далекой страны. С берега доносится громкое кваканье лягушек и трескучая перекличка цикад. На тростниковом потолке замерла и приготовилась к прыжку маленькая ящерица: она охотится на мух. В ярком свете электрической лампы мне хорошо видны серьезные, сосредоточенные лица людей, прилежно склонившихся над тетрадями. Скрип мела по доске, шелест переворачиваемых страниц, спокойный и размеренный голос учителя. Идет урок арифметики.
В группе учеников — все взрослые люди, преимущественно женщины. Одна из них в раздумье морщит лоб и, выписывая под диктовку цифры, плотнее прижимает к себе спящего ребенка. Ей не с кем оставить его, а пропускать занятия не хочется. К доске вызывают другую женщину. Она подходит медленным, усталым шагом, берет мел. На ней старая, потрепанная коричневая блуза, на ногах деревянные сандалии. Под диктовку учителя она пишет:
